Дорога извивалась серпантином по склону горы, устремляясь куда-то вверх, на другую сторону каменного хребта. Где-то далеко внизу дорога брала начало в огромном городе, наполненном суетой и бесконечным шумом. Но стоило отъехать на несколько километров от города, и вокруг начиналась дикая природа, где единственным напоминанием о цивилизации была собственно сама дорога. Серой змейкой она петляла по крутому склону, то теряясь среди высоких деревьев, то снова появляясь на краю обрыва.
На одном из больших каменных выступов, где дорога разворачивалась, и начинался новый крутой подъём, была сооружена площадка для отдыха, на которой часто останавливались путники. С одной стороны площадки, где проходила дорога, была высокая гора, вершина которой терялась среди облаков, а с другой — внизу, насколько хватало глаз, простирался мегаполис. Фантастическая красота этого места в полной мере раскрывалась в безоблачную ночь. Когда сияющему цветными огнями неоновых ламп ночному городу, откликалось мерцанием холодных звёзд бездонное небо, и наблюдателю на склоне горы казалось, что он стоит на стыке двух миров.
— Этой красотой можно любоваться долго. Я думаю, что и через вечность наблюдать такую красоту не наскучит, — с восхищением произнёс звонкий голос в ночи.
— У вечности слишком большой срок, чтобы рассуждать о нём. Для вечности я ничто, а для меня — вечность это никогда, — отвечал ему басовитый собеседник с хрипотцой в голосе.
— Но ты ведь не можешь отрицать, что мы перерождаемся, а это означает, что мы вечны.
— Нет. И здесь я с тобой не соглашусь. Ты помнишь, кем ты был раньше? Вряд ли. Но допустим, ты прав, скажи мне, кем бы ты хотел стать после, или, как ты выразился только что, кем бы ты хотел переродиться?
Наступила неловкая пауза, во время которой они молча наблюдали, как над городом пролетели несколько метеоров, сгорев без остатка в верхних слоях атмосферы. Затем ночная птица, глухо ухнув, перелетела с одного дерева на другое, нарушая наступившую тишину.
— Я бы хотел остаться собой, чтобы снова мог осознавать себя таким, какой я есть сейчас.
— Не смеши меня. Уже завтра ты вряд ли будешь таким, каким ты являешься сегодня.
— Но наша душа. Она ведь точно бессмертна!
— Душа?! Ты меня удивляешь. Вот ты говоришь, что хочешь осознавать себя, ответь мне, кем ты осознаёшь себя?
— Я умею мыслить, стало быть — я существую, что в свою очередь означает, что я чувствую, стало быть — живой.
— Быть живым означает быть смертным, но ты мне, конечно же, возразишь, что у тебя есть бессмертная душа. Знаешь ли ты, что есть твоя душа? И пока ты снова не наговорил мне разной ерунды, я отвечу сам. Твоя душа есть не что иное, как бинарный код, записанный на мемристорах с обратной связью с центральной консолью. И каждый раз, как ты выразился, при «перерождении», в нас заливают девственно чистый код. Стало быть, ни ты, ни твоя «душа» не вечны.
Обладатель низкого голоса с хрипотцой отключился от зарядного устройства, установленного на площадке и, указывая на предмет восхищения своего собеседника продолжил.
— Возможно, если ты сумеешь передать всю эту красоту на консоль, и если там проникнутся твоими чувствами, то этот самый момент времени и пространства будет записан в общедоступную память. И тогда есть шанс, если уж не через вечность, то хотя бы, что через столетия другие будут также восторгаться красотой, которую ты чувствуешь сейчас.
С этими словами грузобот подцепил тяжёлую тележку и отправился своим маршрутом, оставив оранжевого романтика одного на площадке. Бот уборщик ещё какое-то время мечтательно смотрел на падающие звёзды, пока глухое уханье ночной птицы не вернуло его к реальности, в которой ему предстояло пройтись щёткой по всему периметру кемпинга, повторяя своё любимое: «Порядок во вселенной начинается с порядка вокруг тебя».
Комментарии