Чувствительность приходила медленно, словно нехотя, и с каждым мгновением я ощущал себя всё паршивее. Как там говорил сатирик, ушиб всей бабашки? Так вот, сейчас я переживал период, ушиб всего Мальтера. Глаза открывать решительно не хотелось, в горле застрял солоновато металлический привкус, нещадно болело плечо, тупой ноющей болью, а всё остальное просто ломило. Но нужно было преодолеть себя, в мозгах заворочались посторонние мысли, видимо моему визави тоже досталось. Всё же было весьма интересно, я стал психом-шизофреником, или это что-то иное.
«Я думаю другое, я же не просто голос в темноте, я ещё кое-какие рычаги умею дёргать, а это согласись, не просто навязчивый глас. По мне так, ближайший термин это, расщепления сознания в ходе аномального воздействия морока, а дальше сильное стрессовое потрясение, и раз, мы получаем тело отдельно, сознание отдельно»
…А я кто получаюсь, тело или сознание?…
«Это очень приблизительно, и лучше не думать об этом, а то реально в дурке закончим»
…Дурок-то не осталось, тут либо смирится, либо пулю в голову…
«Я голосую за первое»
…Кто бы сомневался, значит-таки не Шиза?…
«Коль уж так охота меня обзывать пусть будет Шиза. А тебя случаем не парит тот факт, если я обрету самосознание и овладею своей личностью, тогда мы точно в одной голове не уживёмся»
…А сейчас типа не так?…
«Я – это ты, ты – это я, по крайней мере я себя так позиционирую, был бы я псевдоглюком шизофрении, я бы вряд ли знал то же что и ты или нет, ты меня запутал!»
…Забей, и если учесть, что ты пропадаешь всякий раз, когда меня окружает социум, и в округе никто не хочет мне подпалить пятую точку, с этим можно ужиться…
«Технически я не пропадаю, просто места на мои реплики не остаётся, и я молчу в тряпочку»
…И что это нам даёт?…
«Хватит искать смысл там, где его нет, просто смирись, это мой тебе совет»
…В принципе ты прав, вот только встать я сейчас сам не смогу…
«На меня не смотри, у меня все силы ушли на промывку мозгов от этой гнили»
…В точку. Темно, холодно, в голове одна жажда крови и злоба. Слишком чужое, что ли, слишком не так я себя чувствовал, но не замечал, как будто сильные пальцы взяли все мысли, скомкали, а вместо них осталась слепая злоба, без вектора силы…
«Пожалуйста»
Я услышал приближающиеся шаги, нужно было подать признаки жизни, я хотел сказать что-нибудь, но из горла вырвался только слабый хрип. Холодно и мокро было не только в голове, но и вокруг. Сильные руки подхватили меня и оттащили к колесу БТРа. Я чуть не взвыл, потревоженная рука, сильно резонировала болью по всему телу, но шевелилась и поддавалась управлению. Значит не перелом, уже хорошо.
-Лёха ты в рубашке родился, если бы осколок прошёл не по касательной, тебе бы либо руку оторвало бы, либо артерию пробило бы, и истёк бы тут, пока с последними собаками разбирались. – Всё это говорил Даня, стягивая с меня верхнюю часть комбеза. Пройдя пальцами по плечу, он заключил. – Пациент скорее жив, и даже не совсем пострадал, руку бы я на твоём месте всё же не тревожил, вот стимулятор был бы очень кстати. Ты как к стимуляторам относишься?
-Крайне положительно. – Прошамкал я.
Через минуту боль притупилась, а по телу, от места укола, распространялось тепло, ещё пару минут и я попробовал встать, но не удачно.
-Сиди, герой блин. – Он сам сидел напротив, его голову венчала повязка, почти закрывающая левый глаз. – Меня как видишь, тоже слегка подпортили, злые сволочи, хорошо хоть вожака кто-то накрыл, и стая рассасываться стала.
-Потери есть?
-Два тяжёлых, семь лёгких, невосполнимых нет. Только ты крючился на асфальте, очень правдоподобно изображая труп. Напарник твой сейчас моим помогает.
За неспешной беседой прошло минут тридцать, стимулятор делал своё дело, я уже был на ногах и готов к параду. Все утрамбовались по машинам, привели себя и оружие в божеский вид, колонна двинулась дальше.
После бойни, воспользовавшись затишьем и относительным покоем, мы проделали оставшийся путь без приключений. Горы мяса, что мы оставили за собой, привлекли всех возможных хищников, и по пути мы не встретили даже захудалых и вездесущих крыс.
Не соврала разведка. Впереди в тумане действительно, что-то было. Было принято решение, оставить машины, и идти вперёд малой группой. Остальным же, устроить полноценный привал и готовится.
Перешагнув все протесты, я всё же был включён в разведывательный отряд, в конце концов, кто платит, тот и музыку крутит. Тем более, в дороге мне совсем нормально стало, плечо не беспокоило, голова свежая, я конечно понимал, что это до поры, но самолично я хотел посмотреть расположение сил вероятного противника.
У Бродяг не оказалось приборов ночного виденья, зато нашлись специальные тактические фонари со светофильтрами, облачённые в них фонарики, давали чуть меньше света, но теперь мы не разрезали мощными лучами туманную дымку. Вышли втроём, Тип, Амурский, да я. Даня остался командовать. Амурский вёл грамотно, можно сказать профессионально, ни камушка не заденет, ни листочка не шелохнёт. Вот только двигался очень медленно, сказывался малый опыт хождений по городам призракам. Но задерживались мы незначительно, до рассвета оставалось ещё прилично.
На здании впереди росло гигантское дерево, раскидистое, разлапистое, с мощной кроной и толстым стволом. Невзирая на туман, его было прекрасно видно, силуэт его был подсвечен будто изнутри. Нежно-зелёное свечение манило подойти поближе. Нас вовремя осадил ведущий, оказывается мы с Типуном, как мотыльки уже сделали несколько шагов вперёд, и были жестко пойманы за вороты курток. На все возражения он молча кивнул немного дальше наших следов, там был тёмный провал обрыва, Лаборатория находилась в своеобразной низине, только дерево маяк выделяло его в туманном фоне.
Не смотреть было тяжело, но только поначалу, дальше пообвыкнув с феноменом, и чётко зарубив себе установку не пялиться, мы уже продолжили осмотр. Пусть и не было у нашей компании ПНВшек, зато были прицелы, а мне подфартило вдвойне, к моей новой винтовке нашёлся ещё и тепловизор.
Работали мы в тройке, пока мы с Амурским исследовали балконы и окна в поисках неприятеля, Тип записывал всевозможные детали, а порой и зарисовывал, лишнее, как по мне, но почему бы и нет. Живой силы вероятного противника оказалось не так чтобы много, но прилично. Восемнадцать человек на фасадах, крыше, во дворе, и скорее всего столько же. Я ожидал от своей бывшей конторы большего, энтузиасты, похоже, перевились. Ещё мне не понравились странные чурбаки. На тепловой картинке они выглядели почти, так же как и люди, вот только их форма меня смущала, ну чурбак или пень, только тёплый. Амурский скинул это на аномальщину, сколько он не водил прицелом, ни мог разобрать точно. Это конечно немного портило настроение, но если особого внимание не обращать, то при определенном везении и тактике, да при поддержке миномётов всё может получиться.
Бойцы противостоящие нам, скорее всего это кадровые спецы, но какая бы не была подготовка, эффект внезапности был за нами, когда мы откроем себя, нужно будет максимально быстро перебить как можно больше противников, или они сомнут нас. Бронежилеты и маски на бойцах института были военного образца, то есть их будет брать только серьёзное оружие, а эффективных стволов не так что бы много. Как карта ляжет.
«Опять доверяешь судьбу случаю?»
…Я понимаю к чему ты это, но не вижу других вариантов кроме как брать базу…
«В кои то веке не один, может, послушаем других? Не для того ли за ними шли?»
Я потупился. Он теперь что, ещё и за совесть, так не честно, если вопрос морали ставить ребром, то в любом случае у каждого есть, что хотелось бы забыть, с другой стороны, вот хороший шанс оставаться человеком, во что бы это не встало.
…Шли-то они как раз как пушечное мясо, только теперь, теперь нет, ты прав, может и есть другие варианты…
Рации, которые мы с Амурским прихватили, оказались очень кстати, Бродяги хоть и были не бог весть кем, но дрессировались на ура, с оружием каждый обращаться умел, но вот такой простой вещью как связью они не озаботились. Было решено разделиться на четыре полноценных группы, а одно разделить ещё на две. План Коменданта пришёлся по вкусу всем, кроме меня, конечно, он не давал полноценно реализовать преимущество в техническом плане, но так мы могли зажать противника с нескольких сторон. Пока техника оттягивает внимание на себя, снайперы работают по приоритетным мишеням, две группы, прикрываемые с высоты, будут изображать попытку штурма. Затем уже в ход пойдут гранатомёты.
-А тебе не кажется, что это слишком сложно? – Меня терзали сомнения.
-Базара ноль, излагай свой вариант, — легко согласился Комендант. – Ну, раз других вариантов нет, тогда провокация, по моему мнению, актуальна. Чётвертая группа будет иметь диверсионный характер, пока хозяева будут завязаны позиционной войной, мы, — он указал на нас с Амурским, — пройдём внутрь, а там уже боюсь предположить. – Он развёл руками, заключая свою речь.
-Потери при таком плане возможны. – Вставил свои пять копеек Тип.
-Жить вообще опасно, умереть можно. Но думаю, овчинка стоит выделки. – Он легко толкнул меня, забыв про мою небольшую травму. Но вспышки боли не было, не так страшен чёрт, как его малюют.
Да, план был не сказать, что бы хорош, но других вариантов я действительно не видел. Осталось уточнить лишь два вопроса.
-Тип, ты стреляешь как? Боюсь с винтовкой я пока не справлюсь, мне бы автомат, да понадёжнее.
-Это можно. – Он спокойно скинул с плеча ремень своего автомата и протянул цевьём мне. Сам же с благодарностью принял СВД, Даня не одобрительно посмотрел на эти действия, видимо, Тип давно положил глаз на винтовку, но не получал её, так как раритет на базе был всего один, для гостя дорогого не жалко, а вот для штатного пользования хватит и автомата. Посмотрев, как его второй номер баюкает в руках новую игрушку, он только вздохнул, да махнул рукой.
Вообще я очень предвзято отношусь к оружию, что не пользовал или хотя бы не был наслышан от надёжных людей, старался в руки не брать. Но сейчас у меня претензии отсутствовали как факт, Калашников, сотой серии, и не под натовский, а под советский патрон. Вот это я понимаю, это уже сильно, пули будут не просто дырки делать, будут кости дробить и к земле вражину жать. Конечно, ствол имел и свои недостатки по сравнению к двухсотой серии, которую впоследствии назвали АК-12, но не такие, с которыми бы можно было, не справится.
-Туман редеет. – Заметил Амурский. – Скоро рассвет.
-Не скоро, ещё час, перед рассветом он самый тёмный, можно будет подойти поближе. – Улыбнулся Комендант. – Пошли, пора выдвигаться…
С первыми лучами солнца, с башен бронетранспортёров по позициям врага ударили пулемёты, но за миг до них, снайперы поразили первые цели, первой же волной огня накрыло несколько человек. Воодушевившись хорошим началом, бойцы отвлекающих групп начали работать по наземным мишеням. Всё казалось на столько гладко, что даже не верилось, эффект неожиданности был отыгран максимально продуктивно, за несколько секунд, моим товарищам удалось положить чуть ли не половину наружного состава обороняющихся. Те действительно сориентировались быстро и заняли удобные позиции. Теперь это на долго.
Вот только подкрепление к обороняющимся не спешило, как мы на то рассчитывали. Вместо этого вокруг нас стали разносится очень странные звуки, охарактеризовать их кроме как ломающейся древесиной у меня язык не повернулся бы. С диким треском, вчерашние тёплые чурбаки расправляли «спину» поднимали вверх головы-корни, расправляли стебли. А вот нам и ходячие деревья. Мутанты имели вполне гуманойдный вид, разве что крупные были, все как один, и деревянные, толстая грубая кора, раздвоенные гибкие руки, вместо ног, кривые стволы деревьев. Они стояли, повернувшись к нам спиной, но были так близко, что можно было бы при желании услышать сухой скрежет. Над низиной повисла секундная пауза, взгляды Бродяг были прикованы к виду дендромутантов. И через пару секунд я понял почему.
Лица, всё дело в лицах, и у них они были, вполне человеческие на первый взгляд, вот только различия были разительными. Перетянутое тугими и тонкими ветвями, мертвецки бледное с пустыми глазницами из которых вываливается земля, а на месте рта, зашитая щель, лицо, чужое, но всё-таки лицо. Монстром дендромутант был и так не симпатичным, но на лицо его смотреть не хотелось совершенно, по сравнению с ними, даже харкуны смотрелись поэтичнее.
В первый момент как это существо обернулось на нас, мы находились в ярко выраженном ступоре, но когда стало ясно, что ничего хорошего от новых действующих лиц ждать не стоит, дружно открыли огонь.
Щепа летела во все стороны, и звуки боя постепенно начали заполнять округу. В бой вступили гранатомёты. По полю боя начали рваться гранаты, засыпая укрытия противника сотнями осколков, канонада раздавалась всё ожесточённее. А вот наш новый друг изрешечённый не одним десятком пуль всё не падал. В некоторых местах были видны сквозные отверстия, голова обрамленная короной корней тоже напоминала дуршлаг, но всё это только тормозило ходячий кошмар. В стволе на уровне груди мы заметили нечто испускающее жёлтый свет, и по наитию перезарядив магазины, изрешетили цель в несколько очередей. Наконец существо упало, как падает срубленное дерево, а бой кипел, и затихать не думал.
Достаточно было небольшого радиообмена, что бы скорректировать огонь, похоже, особого внимания мы не привлекли, обе группы прикрытия оттягивали на себя внимание должным образом.
Дендромутанты вообще вели себя достаточно странно. Они издали опускались на колени, и протягивали свои руки в землю, лишь, когда наши бойцы начинали вскрикивать и мешкать, до нас стало ясно, в чём суть этих ходячих деревьев. Некоторые из них пытались своими подземными лозами достать Бродяг, что отвлекали на себя всё прибывающих на балконы бойцов института, такими темпами их скорее закидают гранатами. Гранатомёты не справлялись, живой изгороди встало не малое количество, но пока снайперы работают по балконам и окнам есть небольшой шанс.
Трассеры пулемётного огня накрывали лишь малую часть, боясь задеть своих. Но все, же наши держались. Пока. Жизнь внесла коррективы в наши планы, и поскольку у противника были в руках козыри, пришлось импровизировать. Хоть боль от отдачи и делала меня не ахти, каким стрелком, но посильный вклад в прорыв к зданию, куда передислоцировался институт, я вносил. Пройдя несколько рядов дендромутантов, мы проникли на объект.
Тут было поразительно тихо. Мы проходили по коридорам и видели рабочие лаборатории, в одних были люди, полностью погружённые в свою работу, в других были клетки с животными, растения, в смысле нормальные растения, в специальных стеклянных ящиках. Мы толком и не знали куда идти, но разделятся, не спешили. Внутри ничего не напоминало нам о бое, идущем за стеной. Мы бы точно заплутали, если бы не Амурский, несколько раз мы заходили в тупики, как он говорил, эти ответвлённые коридоры не использовались годами, пыль была совсем не потревожена.
Коридоры, коридоры, эти бесконечные коридоры уже начинали порядком раздражать, со зданием было явно что-то не то, не могло этого происходить и по другим причинам. Строение хоть и изнутри было облагорожено, но всё равно на нём сказались разрушения и время, не могли сквозь щели не поступать хоть какие-нибудь звуки.
Только после часа скитаний по комплексу этот ад прекратился, мы буквально на ощупь нашли лестницу, и поднялись на следующий этаж. Стоило нам только выйти на пролёт меж этажами, как канонада раздалась снова, похоже это здание одна сплошная аномалия. Стоило нам выйти из своеобразных «бермудов» как вместе со звуками боя ожила рация.
-Кома, слышь, да где вы там, Данил это Садист, начинается гроза, небо затягивает быстро, нужно отходить. – Сквозь треск помех раздавалось из рации.
-Где Типун, как обстановка?
-Ну слава богу ответили, Типун в ауте, его корнями придавило, мы их ещё держим, и вроде как они уходить собрались, у нас серьёзных потерь нет, так двое-трое откинулось только.
-Давайте, придержите их ещё минут пять, пусть забудут об отходе пока, нам нужно немного времени.
-Понял. – Прохрипела рация и выключилась.
-Слышали, времени в обрез!
-Не кипиши, уйдут. – Обернулся КВАДовец.
-Они-то уйдут, а мы? – съязвил Даня.
-А вы нет. – Раздался новый голос. С лестницы на нас смотрел молодой парень, лица его было не разглядеть, свет ламп лился поверх его головы, но это был видимо один из учёных, в белом халате, одетым на защитный костюм, рядом с ним стояли двое гвардейцев Крепости, с направленными на нас автоматами, неизвестной мне модели.
Не стоило и думать о том, что бы шевельнуться или взяться за оружие, если раньше не убили, пока мы спорили, то это означало, да что угодно это означало, в плен я ещё не попадал.
-Капитан, этих троих разоружить, двоих в камеры, третьего ко мне.
У нас за спиной раздался характерное клацанье затвора и мне в спину упёрся ствол автомата. Неприятно это, однако, когда воронёное дуло огнестрела упирается в спину, пришлось подчиниться. Но удивление моё было куда больше, когда моих обезоруженных товарищей развернули и увели. Капитан не сказал ни слова, лишь сильнее тыкнул в спину стволом.
…Я решительно ничего не понимаю…
Пришлось подняться по лестнице наверх.
Комментарии