Окрестности Радара. База КВАД-а.
Проснулся и то хорошо, хотя, как знать. Тяжёлые веки крупным наждаком трут и без того воспалённые глаза. Попытка сфокусировать взгляд удаётся с пятой попытки. Сесть. Каменное тело нехотя подчиняется. Каждый сустав и суставчик скрепит несмазанным механизмом создавая непривычный грохот, который в свою очередь гулко отдаётся в пустой башке. Дикая жажда заставляет шевельнуться распухший язык. Появляется привкус на множество оттенков, начиная от местных пищевых отбросов, заканчивая лесной падалью. Огненный разряд боли вспыхнувший в голове напоминает о том, что там ещё есть мозг, больной, отравленный, тупой, но есть. Встать. Не получилось. Ещё раз. Встать. Теперь более удачно. Пол, сука, шатается. Стены суки, подрагивают. Вроде стоим. Плотная завеса амнезии тщательно скрывает события, произошедшие минувшим вечером, однако услужливо подсовывает мысль о вчерашнем празднике, который по всем признакам удался! Похмелье открывает для своего «счастливого» обладателя филиал ада на земле. Избавиться от зловещего синдрома можно только одним способом – похмелиться. Иначе придётся переболеть, надеясь на само очистку организма, а это долго и мучительно.
Амурский знал, как оно бывает. На такой случай у него был, заблаговременно припасённый тайник с восемьсот граммовой фляжкой разбавленного спирта. Иди сейчас, ищи живительной влаги, после нескольких дней беспробудного пиршества, а так, всё известно. Пусть голова лишена мыслей и способности соображать, зато внутри ярко горит мини карта с жирно пульсирующей на ней меткой тайника.
Родная база спала кратким, но глубоким сном алкоголика. Только молодняк на Стене чётко нёс службу. Предутренняя синь местами скрытая плешивым туманом изредка озарялась вспышками прожекторов. На полусогнутых ногах, упрямо брела фигура Амурского. Так бы, наверное, шёл памятник, снятый с пьедестала. Опасно пошатываясь иногда низко кренясь к земле, фигура упрямо брела, чётко выдерживая направление на тайник.
Волосы торчали в разные стороны. Опухшее лицо. Серо-голубая офицерская шинель, не снимавшаяся уже много дней к ряду одета на голый торс. Штаны не выявляемого цвета. На правой ноге сапог, на левой ботинок. Мало кто мог бы узнать в бредущем прожжённого егеря.
Вот оно, место! Упав на колени Санька резво зашарил в щели фундамента. Наконец в дрожащих руках появился искомый сосуд. Опухшие щёки тронула улыбка. В заплывших глазах блеснули слёзы счастья. Мозолистая рука нежно отряхивала комочки земли, прилипшие к бокам посудины. Для Амурского эта фляга сейчас напоминала величественное сияние утренних звёзд, хотя! Что там звёзды, что там эти астроном! Что они понимают – черви! К тому же во фляге так призывно булькнуло. И этот звук был слаще всей классической музыки. Что там эти композиторы! Что они понимают – черви!
Не поддающиеся управлению пальцы справились, таки, с задачей свернув пробку. Высоко задрав голову, Амурский на долго припал к горлышку. Осторожно завернув пробку на место Саня бережно положил сосуд рядом с собой. Принятое зелье начало действовать почти мгновенно. Отступала головная боль. Уже не дрожащими руками Амурский выудил из бокового кармана шинели мятую пачку сигарет. Что бы не произошло, война, праздник, сшибающее с ног горе, конец света, критическое повреждение черепной коробки, одно постоянно – заядлый курильщик всегда знает куда положил сигареты.
Глубоко затянувшись Санька с блаженством выпустил густую струю дыма в начинающую розоветь полоску неба на востоке. Амнезия убиралась восвояси, суетливо сматывая своё покрывало. С начала кусками, а затем и более-менее стройным рядком стали всплывать воспоминания о прошлых торжествах.
Пили три дня. Шутка-ли дело, возвращение пропавшего Командира с Джокулом, да ещё с новыми бойцами, странноватыми конечно, но Своими, раз так сказал Шеф. Первый день пили молча, говорил лишь Николай, иногда прерываясь для принятия очередной стопки, повествуя о приключениях небольшого отряда на чужбине. На второй день пили громко. Говорили все, прославляя отважных скитальцев. Пили очень много. Оно бы, конечно и хватит, и бухло стало подходить к концу, уже всяк тащил за стол кровные заначки. Кроме Ловчего, оставившего НЗ спирта для лечебных целей. Но на утро третьего дня к воротам базы подошёл Эксарт, согнувшись в три погибели от бочонка спирта, переданного КВАД-у старейшинами дружественных Бродяг. Тогда стали пить слишком громко. С музыкой, танцами заунывными песнями под занавес.
Командир сказал хорош! Значит так и будет. Три дня отдохнули, пора и честь знать. Но не подыхать же, с такой-то похмелюги. Сегодняшним утром созывалось собрание стариков, с целью определения дальнейшей линии действия КВАД-а и его места в новом мире, исходя из добытых сведений. Но утро ещё далеко. Амурский вновь припал к фляге. Ну и хватит, подумал восстановленный человек, пряча сосуд обратно в тайник. Закурив снова, он, вдруг спохватившись лихорадочно захлопал себя по широким карманам шинели. Как бы не сложилось, а про своё любимое занятие Санька не забывал никогда, с лучистой улыбкой извлекая на свет сумку Тринадцатого, с которой тот не разлучался, но вот оказия, «потерял». Не мудрено с таким количеством выпитого. Ещё порывшись в шинели Амурский достал небольшой кусочек пластида и стал увлечённо приделывать его к замку сумки боевого товарища и друга. Работа спорилась. Вот Димыч сумку откроет, а оно ка-а-а-к…
-Не спится всё тебе, неугомонный!? – Как всегда из воздуха взявшийся Комиссар, наконец то застал Амурского врасплох. Тот высоко подпрыгнул на заднице как ужаленная саранча!
-Сэм! Мать твою….
-Тихо боец! Соблюдай Субординацию! – Нарочито торжественно цедил Комиссар, в тайне радуясь, что напугал легендарного лесника. — Не ляпни сейчас того, о чём потом пожалеешь.
-Ага! Субординацию! Да я чуть личинку не отложил! – Возмущался Амурский, пряча сумку Тринадцатого за спину.
-Ну и не хрен ночами слоняться. Спал бы как все. Так нет же!
-Ты же меня знаешь Сэм. Я вечный жаворонок с примесью сапсана. – Говоря, Санёк смотрел на начальника невольно проникаясь уважением к старшему товарищу. Прямая стать. Подтянут. Опрятен. Гладко выбрит. Пронзительные глаза остро поблёскивают и в них ни малейшего намёка на вчерашнее, будто и не жрал во всю глотку наравне со всеми. Ботинки, сука, блестят как начинающийся рассвет.
-А что это ты там за спину упрямо прёшь? – Комиссар, вытянув руку, требовательно поманил пальцами. – А ну показывай.
-Ах это… — Амурский небрежно помахал серым предметом.
-Это же Тринадцатого сумка с инструментами! – Сэм сердито переводил взгляд с сумки на простодушно глядящего Саньку. – Опять гадость какую-то мастыришь змеёныш!? – Он мог бы и не спрашивать. Вопрос железобетонно-риторический. Но всё зависело от масштабов пакости задуманной Амурским. – Дай сюда!
-Да ты чё Сэм? – Лепетал Саня, нехотя передавая сумку. – Это-ж дружбан мой! Братуха почти! Да как я могу?
-Можешь, можешь! Ты ещё и не так можешь! – Бормотал Комиссар, вертя в руках кусок брезента.
Хоть бы не открыл, хоть бы не открыл, хоть бы не открыл, про себя заклинал Амурский.
-Ладно. – Молвил Сэм ни найдя ни чего подозрительного. – Вернёшь Дмитрию!
-Не вопрос Комиссар! Этим и собирался заняться! – Санька проворно выхватил сумку из рук Сэма. – Вот прям бегу уже. – Поднял глаза, но рядом никого уже не было. Комиссар растворился так же, как и появился. – Ети твою так! – Зло сплюнул Амурский. – Ну точно не человек, а привидение лесное! Не знал бы, так и подумал. – Закончив сердитый монолог, Саня направился к жилищу Тринадцатого.
-Дима! Встав-а-а-а-ай! – Пропел Санёк с силой тарабаня к Дмитрию. – Ласточки уже поют! – Не дождавшись ответа он ногой распахнул дверь вваливаясь в полумрак захламлённого всевозможной электроникой помещения.
В дальнем углу комнаты что-то шевельнулось, за тем послышались кряхтения и стоны. Пробуждающийся Тринадцатый являл собой печальную реинкарнацию патагонского грифа, затоптанного мигрирующим стадом бизонов.
-Чего тебе? – Проскрипел Дмитрий с силой разлепив один глаз.
Амурский с удовлетворением отметил, что не ему одному так хреново. Быстро скорчив сочувственную мину подошёл и участливо поинтересовался:
-Что, плохо друг?
Подслеповато пошарив глазом по циничной ухмылке товарища Тринадцатый зло заклекотал
-Нет бл…дь! Мне очень хорошо! Придурок хренов! Да мне не то что ху…во! Мне вообще пи…дец!
-Может тебе глотнуть чего принести, а? Братан. Так я сгоняю!
-Да не надо. Найду. – Уже менее агрессивно сипел Тринадцатый. – Чего припёрся-то?
-Сумку твою волшебную нашёл! – Не моргнув соврал Амурский, стыдливо умолчав о том, что сумку эту, на кануне вечером, он самым бессовестным образом спёр у Дмитрия воспользовавшись его полным беспамятством. – На вот. Не теряй больше. Кстати, с тебя пузырь за это!
-Давай. – Трещал Тринадцатый. – Я сейчас про бутылки и думать не могу Саня. Потом, как-нибудь.
-Добазарились Братуха! Ну до встречи на собрании.
Счастливый Амурский быстро брёл к себе. Перед визитом к Шефу стоило умыться и привести себя в порядок. Позади резко бабахнуло. Санька припустил бегом, искренне радуясь не пропавшему зря утру.
-АХ ТЫ! УБЛЮ-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-ЮК ПРОКЛЯТЫЙ! – Тишину рассвет пронзил дикий вопль Тринадцатого. - УБЬЮ ГНИДЯРУ КОНЧЕННУЮ!!!
Через пару часов началось собрание. Интересное событие – собрание «старейшин» КВАД-а. Сразу представляется себе просторная зала с камином, монументальный стол, а за столом, на вырезанных из камня стульях сидят умудрённые опытом дядечки, в тиши и спокойствии решающие судьбу конгломерата. Ну, в принципе, суть такова, это о том, что дядечки решают, а в остальном….
Штаб – одна из построек на территории базы. Кто-то из начальства сказал: «Здесь будет штаб», теперь он здесь и есть. Простором и тишиной тут не пахло. Действительно, в центре обычной по размерам комнаты стоял стол. Простой деревянный стол. Во главе стоял Командир приготовившийся толкать речь. За столом сидели основатели и первые бойцы КВАД-а, люди, прошедшие горнило первых, самых ожесточённых схваток. По периметру комнаты, то есть, за сидящими стояли более молодые бойцы. Ещё более молодые таращились в окна облепив стёкла овалами лиц. А самые молодые, можно сказать маленькие, сидели на чердаке, сквозь широкие потолочные щели жадно поедали глазами Командира.
Николай строго оглядел сидящих.
-Все собрались? Что-то я Тринадцатого не вижу.
Амурский, сидя в позе ангела за трапезой, перевёл вызывающе честный взгляд на Командира.
-Должен быть. Я его специально разбудить заходил.
-Ладно. Как говорят, семеро одного не ждут.
В этот момент на улице раздался противный металлический лязг и угрожающе-скрипучий голос робота Рудольфа произнёс:
-Последний шанс, Копперфильд!
-Это что ещё за нюанс? – Командир недоумённо уставился на сидящих ветеранов. – Или я чего-то не знаю? – Те заржали, пряча глаза.
-Ага! Ага! – Закричали с чердака детским голоском. – Дядя Коля, а наш тренировочный робот раньше танцевал и про свинью пел, что в луже купалась!
-А теперь сердитый стал всё какого-то Копперфильда ищет! – Добавил другой звонкий голос.
Расталкивая столпившихся у двери в комнату влетел Тринадцатый. Злое, со следами ожогов лицо, лишённые ресниц глаза метали молнии по сторонам, в руке здоровенный ключ 41 на 36. Он замер рядом с Командиром и зловеще прошептал:
-Где эта тварюка!
-Какая? – Оторопел Николай, ничего ни понимая.
-Амурская! Вот какая! Сумку мне взорвал, падло! – Заметив сидящего с ангельским видом Саньку, Дмитрий замахнулся своим не маленьким инструментом и ринулся к обидчику. – АХ ТЫ-Ж СУКА!
-Дима, Дима! – Командир еле успел перехватить руку Тринадцатого.
Совершенно спокойно, будто его здесь нет Амурский убаюкивающе произнёс:
-Дима! Дружище! Да о чём ты таком говоришь!? Я не слухом ни духом. Сумку твою нашёл, вон Сэм видел и сразу к тебе. Может он что-то сделал…
-Да ты совсем краёв не видишь! – Взревел Комиссар, вскакивая с места.
-Отставить! – Гаркнул Командир. — Мне всё понятно. Присаживайся Дима. – Он отпустил
Тринадцатого, однако ключ предусмотрительно оставил себе. – Я вот, когда-нибудь, этим ключом Тайга, винтики то тебе подтяну!
Амурский принял позу монахини, за вышиванием образов.
-Ну конечно! Чуть что, сразу Амурский.
-Повеселились и хватит! – Николай легонько стукнул по столу. – Начнём, пожалуй. – Он сел на свой стул и придвинувшись к столу серьёзно заговорил:
-Итак, Други! Что хотелось бы обсудить…. Сейчас КВАД крепко стоит на земле двумя ногами. У нас одна из лучших баз, у нас есть оружие припасы. Живём мы в общем правильно, поэтому и с новобранцами у нас проблем не будет. В схватке с другими кланами мы должны выстоять, если кто к нам сунется, но это пока за нас не взялся кто-нибудь из титанов нашего мира: Армия, Край, Рынок, не думаю, что Бродяги полезут, они парни нормальные. – На чердаке раздалась возня и сердитое сопение, детвора небось спорила за место у щели. На стол посыпалась пыль. Командир взглянул на верх шутливо пригрозив пальцем. – Тихо там, орлы! – Шум мигом прекратился. – Так вот. – Продолжал Николай. – Судя по вашим рассказам, за нас уже взялся кто-то из великих. Ещё предстоит выяснить кто. Ну и я вам говорил, с чем нам пришлось столкнуться в период нашего странствия. Там на юге, есть такая сила, что боюсь даже нашим великанам он не по зубам выйдет. Отсюда вывод – у нас есть два пути. Первый, это собственно ни хрена ни делать жить как жили, потихоньку укрепляться и развиваться ни во что ни вмешиваясь, до тех пор, пока обстоятельства ни коснуться лично нас.
Второй путь, посложнее будет. Нужно осторожно раскапывать всякие гадюшники и действовать на упреждение, включая наши непосредственные дела, но и не забывая о южных «товарищах». – Командир прервался и внимательно посмотрел в глаза ветеранов.
-От себя скажу так: современный мир — это бег по пересечённой местности, да ещё с барьерами. Остановился, затаился, тут-то тебя другие и затопчут, сожрут не поморщившись. Лично я за второй вариант. Приказывать в данном деле не могу, не тот случай, поэтому тут и собрались. – Николай замолчал, разглядывая стол перед собой. В комнате начал разгораться спор. Старики пока помалкивали, понимая правоту Николая, он буквально чувствовал спиной их поддержку, это чувство приятно грело. Спорили в основном молодые, стоящие вокруг стола, доносился шум с улицы. Даже малыши на чердаке яростно выкрикивали, но похоже доказывали друг другу одно и тоже. Они самозабвенно отстаивали второй вариант.
То же время. Обиталище Вещего.
Будничная обстановка в чертогах богов Сурвариума не кричала помпезностью и буйством световой гаммы как в те дни, когда призывался кто-нибудь из смертных. Мягкий полумрак, разливающийся вокруг создавал видимость схожую с обычной пещерой.
Вещий находился там, где и всегда, на своём троне. Однако сейчас его облик не слепил яркостью, он напоминал не мистическую сущность, а скорее простого старика, сосредоточенного на работе. Круг, тот самый, в который попадали призванные, был занят огромным экраном, разбитым на квадраты. Старший, делая дирижёрские движения руками, приближал и увеличивал некоторые из них, сосредоточенно всматривался в изображения, что-то менял и ставил на место, затем переходил к следующему. Экран был ничем иным, как картой нового мира. На нём обозначалось всё. Текущее положение Леса, базы крупных и мелких группировок, местности с зарождающимися штормами, блуждающие аномалии, рождение артефактов, словом полный расклад всего, что происходило на земле. Во власти Вещего было менять положение вещей на карте, чем он собственно и занимался, стараясь соблюсти баланс, по возможности сохраняя жизни людей и новой фауны. Иногда старик с любовью поглядывал на сидящих у костра парней. Его семья. Оперативники, которые мчались по первому требованию в те места, куда не могла дотянуться всемогущая длань Вещего. Глядя на работающего старика и как-то чутко бездействующую молодёжь, сторонний наблюдатель вряд ли бы понял, что он видит. Высокие технологии или же сверх мистический ритуал. На самом деле здесь присутствовало и то и другое.
Сакральную тишину внезапно нарушил тревожный писк. Один из западных квадратов экрана вспыхнул красным. Вещий резко соскочил с трона, стреляя глазами по карте, которая несколько раз мигнув погасла. Люди у костра тоже оказались на ногах, тревожно поглядывая на старшего.
Белая фигура старика ещё секунду назад демонстрирующая молодецкую стать вдруг устало ссутулилась. Вещий буквально рухнул обратно на трон. Побелевшие костяшки пальцев сжимающие роскошные подлокотники мелко подрагивали.
-Беда Ребятушки. – Тихо произнёс старик, не поднимая головы. – Мирозданье треснуло. Кто-то или что-то пытается прорваться к нам из параллелей. И не с добром….
То же время. Рудня.
Ядовитая хмарь дыбилась волнами иногда вырываясь из котловины и стелясь по странной траве выжигая чернеющие язвы доползала до обугленных деревянных развалин и теряя концентрацию распадалась, делаясь невидимой, но воздух восстановив прозрачность всё ровно оставался не пригодным для дыхания. Строго говоря, и дышать тут было не кому, кроме травы и ещё демонических существ, обитающих на самом дне гигантского провала….
…Некогда райский уголок. Аккуратная деревенька в несколько десятков ухоженных дворов. Своя школа, своё АТП, для возделывания окружающих деревню ровных прямоугольников полей, свой Дом Культуры, эта местность дышала жизнью. Радующий глаз пруд, заботливо пополняемый подземными ключами, богатый на рыбу. Пышные деревца, густо росшие вдоль чистеньких улиц, нередко топорщились гнёздами аистов, этих эстетов птичьего мира, вечных гурманов тишины и спокойствия. В тёплое время года непоседа-дождь резво набегал на деревеньку умывая ее свежими потоками. Выглядывающее вслед солнце, ласково подмигивало пруду и отражение этой игры весело плясало на ярком золоте степенных маковок местной церквушки. С наступлением холодов пруд замерзал, делаясь местом гуляний и забав дружных жителей. Кристальный воздух, свежие продукты — праздник натуральности, Мекка для отравленных урбанизацией мозгов. Хорошо тут было! Хорошо. Но этот уголок, как, впрочем, и всю планету не миновали зелёные клешни Леса….
…Пруд исчез, уступив место зловонному болоту, овальный абрис превратился в рванные уродливые обрывы. Местные…, кто успел убежал, кто нет, так и белеют скелетами в покосившихся домах, которые на в силах рухнуть подпираемые мутирующим кустарником. Жизнь покинула эти края. Пришла смерть. Но не та, естественная, дарующая вечный покой, напротив дурная, бесноватая и окислившиеся купола, лишившись крестов на просевшей церквушке обречённо таращились в небо, уже не смотря в низ, покорно принимая случившееся. Такой вердикт вынес Сурвариум деревне Рудня. Одному из тысяч мелких населённых пунктов. Тосковать над произошедшим было некому. Не самый печальный финал, бывали развязки значительно трагичнее. Современность этим не удивить и не прошибить. Так бы и канул в лету отравленный клочок, никому не нужной земли. Но приспособившиеся к новым реалиям, раньше всех Бродяги, с их неуёмной тягой к исследованиям, вновь возродили активность в запустевшем регионе.
А дело было в том, что смертельно-токсичная муть, поселившаяся в болоте на Рудне, под воздействием термально-химических процессов, словно конвейер штамповала весьма полезные и редкие в других местах артефакты – Живокост и Пружина, кроме того стоящих совсем не малых денег. Конечно, данного рода информацию утаить невозможно. Первооткрывателей быстренько перебили и сюда хлынула шваль всех окрасок. За Рудню начались не шуточные побоища. Однако Бродяги, кроме россыпей артефактов, обнаружили ещё кое-что. И с этим предстояло столкнуться последним героям, выигравшим схватку на поверхности. Защитной брони оказалось мало. Там, под толщей непроглядного тумана, среди луж растворяющей любой металл слизи, по кочкам выжженной почвы передвигались обновлённые земноводные, вернее то, что Лес сделал из обыкновенных лягушек. Взрослые особи достигали размеров откормленной свиньи. Тёмно-коричневая кожа, основательно выдубленная химией, исходящей из аномалии, получила свойства, на много превышавшие параметры самых современных защитных костюмов. Огромные глаза вращались почти на триста шестьдесят градусов. Как водится, тварь приобрела плотоядные способности. Оружием являлся многометровый язык, выстреливающийся со скоростью пули и намертво хватающий жертву. Язык твари покрывали шипы и присоски из которых выделялась сильно действующая кислота. Схваченная, например, за ногу жертва, после нескольких минут тщетной борьбы просто лишалась конечности, которая поглощалась беззубой пастью мутанта и попадала в желудок, где переваривалось всё. Понятно, что человек без ноги далеко не уходил и если не та же самая тварь добиралась до него, то это с аппетитом проделывали другие особи.
Войны за артефакты становились всё изощрённее и хитрее. Если очередная группа смельчаков подходила к Рудне, её там никто ни ждал. Ободрённые тем, что не придётся тратить время и силы на стрельбу с конкурентами, добытчики смело лезли в туман за добычей. Некоторым везло. Но по возвращении, уже выйдя с мешком хабара на безопасное для дыхания место и с радостью стащив с себя покрытые токсинами защитные комбезы, бедняги не успевали порадоваться добытому богатству. Откуда ни возьмись появлялись летучие отряды Чёрного рынка. Хорошо вооружённые, чётко знающие мародёрское ремесло. Зачем лезть в токсичный ад подвергая драгоценную тушку риску, сами принесут. И приносили… Конец таких историй очевиден.
Как-то раз, чудом выбравшийся из подобной передряги Бродяга и даже сумевший урвать парочку Пружин (благодаря чему и ушёл), добрался до более цивилизованных мест. Когда он жадно пил подносимую ему водку и поминал погибших друзей, при этом не уставая посылать проклятия в адрес бойцов Рынка, его спросили о тварях, живущих на Рудне.
-Страшная, как моя тёща. – Пьяно рычал Бродяга. – Люся! Сука… — Добавил он и упал на стол.
Название прижилось, но со временем чья-то более меткая фантазия переименовала рептилий. Теперь они звались – Сантехниками. Почему? Народное творчество – вот почему. Кто его поймёт. Примечательно, что кожа убитого Сантехника стоила гораздо дороже, даже целой горы артефактов. Из неё шились костюмы, практически с абсолютной защитой от существующих аномалий, правда разделка и последующая кройка производились с участием металлорежущего инструмента и автогенов. Но добыть «зверька» у давалось единицам. Первыми постарались банды Чёрного рынка. Кстати, это получилось у них совершенно случайно. Устав ждать, когда же придёт новая партия отчаянных, некоторые молодые предложили самим попытать счастья, способом прозаическим и грубым, а именно, забросать болото гранатами. Старшины подхватили идею и в туманный овраг полетели десятки смертоносных лимонок. Эффект вышел несколько непредсказуемым, но ожидаемым, с дуру-то, можно и хер поломать, так оно и вышло. Мало того, что поднятые взрывной волной сгустки жгучей слизи практически полностью уничтожили отряд горе-охотников, так и сами артефакты оказались погребены под той же субстанцией, а иные просто разрушились. Оставшиеся в живых опрометью бросились подальше и уже с безопасного расстояния наблюдали за мучительной агонией брошенных товарищей. А затем, в осаждающемся тумане многие увидели тушу Сантехника, выползшего на край котловины, да так и замершего. Желающих поинтересоваться как у него дела, естественно не нашлось и поредевший отряд навсегда покинул пост Рудня. Злосчастная деревенька вновь канула в забытие, но не на долго. Вскоре в окрестностях стали появляться разведчики Края, этих адептов мутировавшего мира, в религиозном рвении трепещущих перед ним. После разведчиков пришёл целый табор краевцев, с вожаками. Используя свои ритуалы, бубны, пляски у костра и жертвоприношения они взвалили мёртвого Сантехника на повозки и уволокли к себе в стойбище. С тех пор, через определённые промежутки времени, они появлялись вновь и под завывание и исступлённые танцы устраивали охоту на Сантехников. Правда мутантов они именовали как Страж Рудни. Нужно сказать результат был. Многие гибли, но каждый раз мёртвый Сантехник отправлялся в поселение Край.
Шло время. Рудню обходили стороной. Лишь фанатики Леса устраивали здесь свои оргии. Чёрным бригадам ловить было нечего, уже не находилось тех, кто лез в болото за призрачными барышами, а если и находились, то это было очень редко и держать посты себе дороже. На данный момент Рудня была покинутым местом. Когда робкие порывы ветра, на какие-то секунды разгоняли туман и солнечный луч падал на многострадальную землю, собственно земли он и не высвечивал, выхватывая из ползущей зелени только коротко блеснувшие кости, тут же заботливо укрывающиеся аномальными испарениями. Аура смерти плотно висела над деревенькой. Нормальный человек не смог бы долго пробыть тут, его непременно клонило к земле, слышались голоса, резко ухудшалось самочувствие, смерть, щедро разлитая вокруг выманивала к себе любую жизнь. Исключение составляли только Сантехники, навеки привязанные к котловине.
Заметно похудевшая, коричневая тварь, жадно вглядывалась в туман, она давно не ела, но твёрдо знала – пища будет, может сегодня, может завтра, может не скоро, но будет. Тупому Сантехнику, конечно были не ведомы такие понятия как жадность, которая постоянно влекла сюда людей, несмотря ни на что готовых рискнуть. Сантехник просто знал, пища будет и терпеливо ожидал, чутко прислушиваясь, не обращая внимание на клокотание родного болота и шипение сородичей, так же мающихся в ожидании. Довольно резкий звук и голубоватая вспышка справа от мутанта, оставили его равнодушным. Так часто бывает, звук, треск, небольшое сотрясение и появлялся новый цветок, до которого Сантехнику не было дела, они не годились в пищу. Однако этот звук продолжался дольше обычного, всё нарастая. Вдруг вспышка превратилась в ширящуюся трещину с неровными яркими краями. Сантехник нехотя отодвинулся в сторону. Между тем из образовавшегося подобия норы появилось существо, своей внешностью даже страшнее мутанта. Пища! Обрадовалась жаба. Внешний вид возникшей из ниоткуда твари её ничуть не смутил. В доли мгновения выстреливший язык обмотался вокруг конечности появившегося чудовища, которое и глазом не повело на произошедшее. Оно вытянуло в верх уродливую голову и стало жадно принюхиваться. По чешуйчатому телу твари пробежала рябь, сопровождавшаяся игрой разных цветов. Существо словно осыпалось, высвобождая голый торс нормального мужчины. Чуть выше локтя левой руки цепко прилип жабий язык. Мужчина строго посмотрел на Находящегося рядом мутанта и резко щёлкнул пальцами по обвитой руке. Такую дикую боль и страх Сантехник не испытывал уже давно, точнее сказать никогда. Мигом втянув в себя язык и обиженно пискнув мутант проворно булькнул в ближайшую лужу. Проводив взглядом исчезающего Сантехника, человек продолжил осмотр местности, принюхиваясь уже нормальным носом, а не тем первоначальным уродливым наростом с провалами. Тем временем из светящейся норы, где терялась нижняя часть туловища мужчины, раздался голос похожий на ворчание раскалённой сковороды.
-Коллега! Заканчивайте осмотр! Вы забыли условия! Пара проб и обратно! Магистрат не сможет долго держать портал! Наши кристаллы разряжены и силы на пределе!
-Терпение, Посредник. Я Вам помогу.
-Вы!? Да Вы В себе-ли!? Одна особь не способна повлиять на магистрат! – Рычало из портала.
-Вы забыли, Посредник. Я способная особь.
-Постойте! Что это с Вами? Что за вид? Вы разрушаетесь!? Немедленно передавайте образцы! Иначе годы подготовки пропадут даром! Вы слышите меня!?
-Со мной всё в порядке. Заурядная транс мутация, в местный облик, с целью маскировки.
-Транс мутация? – Не поверил Посредник, переходя на крик. – Да как Вы смогли!? Это же требует колоссальных затрат…
-Всё правильно. Принимайте.
С удивлением, Посредник почувствовал, как сквозь него хлынул мощнейший поток.
-Но как вы? … – Не веря своим ощущениям, он мысленно связался с Кругом. Ответ пришёл незамедлительно. Невероятно! Но кристаллы уверенно заряжались. Магистрат требовал продолжать.
-Вы не представляете себе, Посредник! Сколько тут произошло насильственных смертей! Этой энергией прямо пропитана здешняя среда! Да здесь по истине неисчерпаемый кладезь!
-Круг передает – зарядка завершена! Запас обеспечен. Следующее открытие произойдёт в штатном режиме. Сворачивайтесь!
-Понял! – По телу мужчины вновь побежала многоцветная волна. Торс человека осыпался. Уродливое существо глотнуло местной слизи, схватило пару артефактов и провалилось в нору. Портал схлопнулся.
То же время. Окрестности Радара. База КВАД-а.
Прения шли полным ходом. За дверями штаба, среди молодёжи, уже готова была разразиться потасовка. Только старики вели себя спокойно. Давно избрав для себя путь. Общий гул прервали Джокул с Эксартом, как-то слишком синхронно вскочив со стульев. Их глаза суетливо сновали по комнате, заполненной соратниками. Глядя на них, Командир недоумевал всё больше. Он готов был поклясться, что взгляды этих лихих, отчаянных парней наполнены страхом. Воцарившаяся тишина перерастала в давящую.
-Ты приплыл, Копперфильд! – Гаркнул на улице Рудольф. На него никто не обратил внимание.
-Что случилось пацаны? – Как можно спокойней сказал Николай.
Бродяга с Саньком как будто выходили из прострации. Эксарт пристально взглянул на Джокула.
-А ты тоже…
-Да вроде был, да. – Торопливо отвечал Санёк. Про визиты к Вещему ни стоило распространяться принародно.
-Так что произошло? – Повторил вопрос Командир. – Может объясните?
Парни взглянули друг на друга.
-Давай ты. – Произнёс Эксарт присаживаясь на место.
-Хрень какая-то случилась, Шеф. – Выдохнув, как перед принятием ста грамм, начал Джокул. – Я вообще понять не могу… Такое чувство, вроде к нам в квартиру кто-то дверь выбил, насрал в прихожей и смылся!
-Не понял. – Николай пристально смотрел на Саньку. – Ты про что-то плохое говорил.
-Не плохое Шеф, совсем хреновое! Ну, как менты двери выбили.
-Что скажешь? – Вопрос арестовывался уже Эксарту. Тот вновь поднялся.
-Если по существу…
-Только по существу! – Поправил Командир.
-Короче, можете верить, а можете нет… Пространство нашего мира было нарушено, причём, самым грубым образом. Какие-то твари открыли двери в наш мир. Правильно Джокул сказал – считай выбили. Это не те, южные «товарищи», Командир. Это вообще чужое и очень враждебное…
-Так. Ну вот люди и ответ на вопросы нашего сбора. Сдаётся мне, что если мы не полезем в это дерьмо, то уж оно-то к нам полезет точно! Только тогда будет слишком поздно. Так ведь? – Николай глянул на притихшего Бродягу. Тот энергично закивал, подтверждая. – Как ты говоришь Саня – Весело продолжал Командир. – Двери выбили? Следовательно, возникла необходимость мир наш, отремонтировать и двери эти, назад вставить. Значит действуем по плану – два. Собрание объявляю закрытым. Все свободны. Советник с Комиссаром останьтесь. План набросаем.
Народ потянулся к выходу, в пол голоса переговариваясь. Когда последние покинули комнату, Командир увидел не вяжущиеся с обстановкой предметы, на том месте, где седела весёлая троица – Балу, Джокул и Вадя. Под столом валялись две пустые пластиковые бутылки. Николай с тяжким вздохом опустил глаза.
-Я даже нюхать не хочу. И так ясно из-под чего посуда!
Советник Алчи тихонько захихикал.
-И как умудрились, черти? – Сокрушался Командир. У всех на виду врезать…, сколько там? – Он перегнулся через стол оценивая ёмкость бутылок. – Почти три литра! А никто, ни слухом, ни духом.
-Дык, специалисты! – Продолжал смеяться Советник. – Разведчики!
-А ты чего скалишься!? – Взвился Комиссар. – Разведчики мля… С твоей же подачи всё! Старый хрен, а туда же!
Алчи перестал ржать и сурово взглянул на Сэма.
-Можно подумать ты, хрен молодой!
Еще немного поулыбавшись, начальство приступило к наброскам оперативного плана.
Комментарии