Глава 10 «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о сварщике, Ромео и Джульетте»

 

Наутро тело отзывалось болью. Ноги ломило от молочной кислоты, спина от холода и сырости. Кое-как вывалившись из подъезда дома, я побрёл в сторону базы. Погони за мной так и не случилось.

В утренней дымке солнце переливалось бликами из-за деревьев, и отражалось от тоненького слоя льда на лужах. Сырой воздух пробивался под куртку и неприятно морозил кожу, изо рта с каждым выдохом выбивались клубы пара.

Лес был по правую руку и завораживал своими красотами. Пусть он и был смертельно опасен для людей, но наблюдать, как рассвет лучами вскрывает застоялую тьму чащи, как клубы зеленоватого тумана отходят глубже в Лес, уступая рассвету нового дня, как день уже в который раз побеждает ночь в вечном противостоянии, бесценно для тех, кто умеет смотреть и слушать. Скрип и звон оледеневшей за ночь земли, шум дыхания, завывание ветра, колышущего верхушки вековых деревьев. Минуты спокойствия, ночные хищники зарываются в свои норы, дневные пока только просыпаются. Час рассвета – час спокойствия.

По мере приближения к знакомым дымовым столбам цивилизации, иллюзия последнего человека на земле таяла, как таяла наледь под ногами. Всё больше попадалось исхоженных троп, всё чаще я стал замечать в дали двигающиеся черные точки торговых караванов, да и до базы было уже рукой подать. Странно даже, как я умудрился за вчерашний вечер пробежать так много.

Всего раз мне пришлось достать оружие. Иглогривый волк вылетел на дорогу из придорожного кустарника и, не разбирая дороги, понёсся на меня. То, что мне от неожиданности показалось кровавой пеной из пасти, как позже выяснилось, оказалось в кашу разодранной мордой, и звёрь просто спасался бегством, но в тот момент мне казалось иначе.

Пули бундесверовского пистолета-пулемёта буквально оторвали передние лапы зверя, «мп7» отличается поразительной скорострельностью. Волк кувыркнулся несколько раз через себя и зарылся остатками морды в то месиво, в которое превратилась дорога. Быстро сменив полупустой магазин на новый, я ожидал новых волков, поскольку охотились они исключительно стаей из пяти-семи особей. Но даже спустя несколько минут новых особей не появилось. Я осторожно приблизился к некогда гордому зверю, тот не агонизировал, а тихо остывал. Несколько пуль пробив грудь, повредили внутренние органы. Морду волка пули не тронули, но она была вся исполосована острыми когтями более крупного хищника. Сложно представить, что могло оставить такие следы. Там где раньше был нос, был кровавый фарш, державшийся на лоскутах шкуры, глаз вообще не было на месте. Стало ясно что зверь летел в слепую и скорее всего даже бы не заметил меня, но сложилось как сложилось.

…Прощай, братец волк…

***

У стен базы меня начало одолевать странное ощущение, мысли начали путаться, образы смешиваться, затуманивая сознание, но я не придал этому особого значения, списал на усталость.

-Не Мальтера ли видят мои очи? — С порога начал Хладогент, и предрекая мой немой вопрос продолжил. – На базе сущий сюр, дружище, как шеф вернулся, закрутилось. Беда постигла все дома, но стоит выйти за пределы базы, и речь вернётся на круги своя. В чём соль? Никто не понимает, но вроде сей нюанс пока не угнетает, никого.

-Хлад, а ты уверен, что с головой все дружат? – От колкости не удержался я, за рот схватившись тут же. Я голосил как будто на распев. – Какой абсурд, и что всё это значит? Нет, вы серьёзно? Такими перлами я в жизни выражаться бы не стал.

-Смирись, ведь как уже сказал. Причин сего конфуза мы не знаем. – Развёл руками Хладогент, скрываясь с глаз моих, как пелена.

Что раньше мне казалось вязкой дымкой, вдруг стало обретать черты. И вместо стен, привычных мне построек, пробились очертанья домов, чей дивный стиль и цвет, в восторг привёл бы романистов. Покатые вершины крыш, украшенные рыжей черепицей, фасады стен в цветах. И солнце будто светит ярче, и люд прохожий, облачён в забавные одежды, я был шокирован и поражён.

…Я умер? – ущипнув, спросил себя я. Но только боль в ответ пришла…

И стоило шагнуть мне в неизвестность, картина снова дрогнула в глазах, вернулся прежний мир. Игра воображения? Усталость? Фарс? Что тут творится всё-таки, на самом деле в который раз спросил себя я. Ответом была тишина.

На встречу вышло два закадычных друга, товарища, бойца. На перепутье своей истории прошедших воду и огонь, а трубам медным, так вообще бы фору дали. Такая двойка могла пройти полпустоши не запыхавшись, их звали РедМиллер и Учёт. По базе шли они весьма косые, видать поддали, повод был. И им на встречу вышли двое, да тоже двойка тем подстать. Амурский гогоча, травил пошлейший анекдот, а шедший рядом Алчи, ему же вторил. И вся процессия прошла бы, не задев друг друга, да только слава у Амурского была, шутник без башни от природы, за что и был частенько бит, хотя и в драках проявлял себя. И вспомнив старые обиды Ред, того что звали Миллер, решил с плута по полной взять. Расфокусированный взгляд налился злобой, и Миллер выдавил шипя.

-Зря ты, собака, на глаза попался, сейчас получишь у меня.

И снова тот же слог, и тот же фарс, но что картину довершало, нисколько не заботило оно меня, и в тот момент казалось, это было нормой, что снова стало шоком погодя.

-Собакой обозвал меня ты зря. Мы шли с товарищем и дюже захотелось мне размяться, а коль не хочешь грушей оказаться, то извинись не медля и прощён. Негоже портить дивный день твоею кровью, словесной сатисфакции мне хватит за глаза. – Амурского глаза сверкнули. И дело было не в обиде, чудной лесничий был ей богу, но верный делу и друзьям. Зачем полез в бутылку, мне было не понятно.

-Ты что подлец, совсем с катушек съехал, с тебя ещё должок за те разы, когда своею пулей, спасал тебя я из дерьма. Тебе я предлагал лишь спарринг, но за оскорбленье могу я выйти на ножах.

-Ты снайпер, хочешь выйти на холодной стали, против проводника?! – В сердцах плюнул Амурский.

Тем временем публики прибавилось сему концерту, вот подошёл и долговязый Вирман, а с ним Боярд, и там же Ловчий показался. А из окна жилого дома, сверкая угольком сигары, показался крепыш-законник Кроманьонец, и зычно свистнув, произнёс.

-Шеф драться запретил, заканчивайте свору. Иначе с повинной месяц будете ходить, ни алкоголя с девками ни табака, таков закон, я всё сказал. А если слово шефа хочет кто нарушить, — хрустя костями, улыбнулся великан, — предупреждаю, со мной тот первый говорит.

И всё закончилось внезапно, постыдно скрылся Миллер, исчез Амурский, прочий сброд. Мной завладело чувство дежавю.

…Постой, я видел это раньше, или мог слышать, прочитать. Дружище подскажи, меня терзают смутные сомненья, где мог такой расклад я увидать?…

«да чёрт тебя дери, не знаю, но тоже чувство у меня!»

И снова пелена и дымка, мне показалось, кадр дрогнул на глазах, теперь я видел мост, канал и чаек, ещё смердело тут весьма. И люди в красочных одеждах, а Кроманьонец как герольд, сворачивает свиток, и поправляя свой берт, уходит. Дружище Ским на лавочке в лучах сидит, в монашеских одеждах. Перо в руках, чернильница на лавке, он повесть правит без труда, им словно охватило вдохновенье, в своих трудах он никого не замечал.

Добравшись до своей лачуги, я рухнул на диван без чувств. Потом перевернувшись и в руки взяв себя, с трудом поднялся. На деятельность скажу я прямо, не тянуло. Но было дело у меня. Раз с Краем вышел казус, то следует продолжить изученье, ведь если не удастся у меня, то грош цена тому труду.

Открыл консерву, взял воды, теплее стало на душе. Есть всё же гавань в этом мире, пусть сломленном и диком. Идиллию прервал Фанджат.

-Мальтер, тут на ковёр тебя зовут. – Без предисловий начал тот. И тут же с интересом. – Пошёл слушок, что лесники тобою очень не довольны, да так, что мешочек золота тому, кто голову твою притащит, и втрое больше, тому, кто целого. Что натворил? Колись.

-Сейчас поем, и подойду, он у себя?

-Сказал, чтоб быстро, на вид он был обеспокоен. И мне велел, не медля привести.

-Так что теперь я под конвоем?

-Похоже, да друг, так и есть.

Что я учёл за опыт лет, начальство лучше не бесить. Так с банкою в руке и вилкою в другой, я вышел из лачуги. Фанджат со мной же попятам. По базе, будто шествие прошлось, на улице немало люда, и это в утренний-то час. Чем промышляет брат наш, объяснять не нужно, а вот когда засилье на базе, значит либо умер кто, либо не знаю.

По разные стороны дороги, что к штабу нас вела, сидели, спорили, играли в карты люди, и много не знакомых лиц, хотя по-моему знал я всех, но тут казалось странным, вроде грим или усы, или парик нелепый, всё мне напоминало сцену, постановку, да и не знаю как ещё назвать. И мимо проходя, жуя тушенку, заметил представление.

Там Миллер дрался с лесником Амурским. Народ галдел, выкрикивали ставки, но в то же время звук баталий не стихал. Ред, в наступление вложив все силы, пытался выбить дух из шутника, в то время, как другой лишь отступал, блокируя удары, но то и дело получал. Казалось, продавит снайпер массой оппонента, и тут картина схватки поменялась. Ужом, скользнув меж ног у задаваки, лесник ударил по шарам. Народ отпрянул, ахнул, вздрогнул, боль эмпатической волной передалась. Качаясь, сплёвывая кровь, Амурский встал и кинулся к противнику, превозмогая боль, скривился и взял его на удушенье. А Ред, до этого хрипящий, только засипел. Соль брызнула из глаз, лицо окрасилось в багрянец, но разорвать захват, никак не мог. В последнем судражном движенье блеснула сталь, раздался вскрик. Один свалился в изумлении, другой лишь откатился прохрипев. Кровь под Амурским растекалась рекой, и зажимая бок сказал тот.

-Гнида… — издав последний вздох, на снег он повалился, окрасив белый в мрачные тона.

А Миллер стоя на коленях и тяжело дыша, смотрел на нож, которым только что зарезал друга. Со взглядом полным боли и тоски, ведь понимание того, что больше тот не будет балагурить, скабрезничать, и песни вместе петь, было сильнее чем пыл борьбы. Ред встал, и растолкнув зевак, хотел он скрыться, но звук взведённого курка его остановил.

-Ты что наделал, гад. – Кроманьонец чуть не взвыл. – Что? Драки было мало? Решил ты вырубить бродягу, всё обошлось как-нибудь, но за убийство лишь одно я  вижу наказанье… Смерть.

От выстрела люди вздрогнули, и что-то вдруг переменилось. Как будто выстрел снял завесу, и то, что только что казалось нормальным, стало дичайшим происшествием. До этого прецедентов, типа этого не бывало.

-Кто стрелял? – Из штаба выбежали Джокул с командиром и растолкав собравшихся людей заозирались.

-Какого блин хрена здесь твориться?! – Буквально проорал Коля. – А ну все разошлись, а ты, ты и ты, — он показал на нас с Фанджатом и Кроманьонцем. – Останьтесь. Джокул, ну бога ради хватит тыкать в тело амурского ботинками, лучше позови Ловчего.

-А что сразу Джокул-то, я жмуриков не люблю. – Пытался отбрехаться он.

-Я всё сказал!

-Ладно. – Он сунул руки в карманы и поёжившись пошёл к импровизированному госпиталю.

-Теперь вы трое, — уже обращаясь к нам. – Ко мне наверх.

***

-Бред! Ну ладно эта блажь, но тут он ножом его пырнул. – Кроманьонец закончил лаконичный рассказ, а Коля, схватился за голову. – Я тебя понимаю, только вернулся, но с этим нужно что-то решать. – Из-за этих глюков, может кто-то ещё ошизеть, и кинуться с ножом на другого. С той аномальной хренью, что вы принесли из рейда пора заканчивать. – Он постучал пальцем по столу.

-Да ничего мы не принесли!  — Откинулся на стуле командир КВАДа. – Рейд был глухой, нашли  только школу, старую ветхую школу. Там кроме детей никого и не было, пара перестрелок, по дороге туда, пара обратно. Ни одного завалявшегося артефекта. – Он развёл руками, я не знаю. Но что-то делать нужно.

Зашёл Джокул, отряхивая снег с капюшона.

-Я, в общем, эта, с Ловчим всё устаканил, он сказал что, прикопает парней к вечеру или как освободится.

-Спасибо, свободен. – Шеф был не в духе, это и ежу понятно, ближайшее определение ситуации это ЧП. Так что Джо, не задавая лишних вопросов, удалился. – Кроманьонец, тебя это тоже касается.

-Теперь вы. Тринадцатый по моей указке слушает радиоволны, и вчера произошло нечто любопытное. – Это уже обращалось ко мне. – Спалить это осиное гнездо попутно их грабя, плюс вернуться без единой царапины. – Чеканя шаг, Коля ходил от стены к стене, и вскинув руки в останавливающем жесте, посмеялся. – Мальтер в это я готов поверить, но чтобы ещё и награду за твою голову назначили? Выкладывай свою версию, а там сравним с тем, что удалось узнать Диме.

-Да ни чего особо не было… — начал я.

-Давай не юли, у меня и так сейчас день будет нервным, из-за этих двух.

-Ладно, меня на полпути прихватили за жабры возрожденцы…

***

Как ни старался, рассказать сжато не получилось. Командир постоянно перебивал и выспрашивал подробно о том или ином. Особо его заинтересовала встреча с возрожденцами. Мы находились слишком близко к Чёрному Рынку, чтобы выбирать сторону. А наладить через этот случай отношения с Армией, шеф не упустит возможности. Хоть подружиться со всеми нельзя, но попробовать можно. Николай был слишком не конфликтным человеком, чтобы не попробовать. Причём при сложившихся обстоятельствах, было бы неплохо заручиться поддержкой. Он точно подметил про осиное гнездо, краевцы были мстительны и суеверны, ответных действий можно было ожидать со дня на день. А если меня найдут на этой базе, могут пострадать друзья.

По ходу пьесы у нас родилась идея, в которую сразу же внёс свои пять копеек Фанджат, вот только Коле не понравилась, что при этом мы с ним опять можем влезть в приключения, поэтому он вызвал Тринадцатого. Так звали нашего спеца по связи, офицер клана, широкого спектра профессионал, однако, как и я, он хранил свои тайны. Вот такого персонажа он и решил отправить с нами.

-Звал? – Тринадцатый вошёл в кабинет.

-Да Дим, дело в общем такое. – Он перевёл дух, и в этот момент опять что-то произошло, что-то незримое окутало всё вокруг. Не зримая волна загустила пространство, создав внутри ощущение полнейшего ужаса. Только, похоже, что никто кроме меня не ощутил подобного, но на речи это отразилось тут же.

-Видишь этих двух друзей сердечных? Теперь ты группы этой командир, и поведёшь их третьею  дорогой, да прямиком на Рейн .

-Стоп, что? Камрад наверно ты попутал, ведь важным делом занят я, и вот сейчас не до гулянок. Нашёл канал радиосвязи, и не кого попало, а армейцев, и слушаю я их не тщетно. Трещат по швам, их бывшие союзы, про заговор какой-то говорят… — Но оборвав на полуслове, шеф понял, сора будет коротка.

-Я выдал чётко указанье, ты их ведешь и точка, довериться мне больше не кому, увы…

-Но…

-Да некого послать! – Вспылил он, по комнате раздался дробный шаг. Жестикулировав, чему-то в голове кивая, он начал рассуждать. – Я Алчи не пошлю, он нужен здесь. И Макса Скима тоже не пошлю, его мне просто жалко, не дойдёт. Фишер в отлучке, Учёт в запое, Амурский больше не жилец. Ты гонишь друг тут больше некого.

-А Флая?

-Флай сам на жопу приключений сыщет, а мне здесь нужен тоненький подход. Тринадцатый, да ты единственный же кандидат.

На том и порешили, да расстались. Вроде снова отпустило.

На складе мы особо не скупились, ведь никто не мог предполагать, что в ходке может произойти. Тринадцатый начал собирать бронекостюм «зубр» и проверять гидравлические системы его экзоскелета, без основательной защиты он в дальние рейды не ходил. В такой бандурине, не то что вести бой, а передвигаться без помощи тяжело. Так что он не преминул возможностью всё проверить. Фанджат выбрал более лёгкие шмотки, которые обычно таскали зажиточные бродяги, часто промышляющие в опасных районах. Лёгкая композитная броня с высокой защитой от всякой вредоносной химии. Я же отдал предпочтение своему «омикрону» который уже хорошо зарекомендовал себя в Петербурге. С оружием тоже долго не выбирали АК двенадцатой серии для Димы, Сайга для Славы, а я всё же утянул со склада ВСК-94, на которую давно положил глаз. Патроны, еду, всякую мелочь, мы рассовали по рюкзакам и сложили у двери склада, как и готовые к эксплуатации костюмы.

Выходя со склада, я закурил, наблюдая, как вечереет. Тринадцатый пошёл к себе, а Слава к собравшимся в столовой мужикам. Там разливали за упокой души, тех, кого с нами уже нет. Вот Ловчий прошёл с лопатой, видимо закончил с делами и решил похоронить ребят.

Вот только в здание штаба наблюдалась странная картина. Мимо окон металось два силуэта, слов было не разобрать, но бранные нотки угадывались. На потасовку пока ещё никто не обращал внимания. Но вот на первом этаже разбилось окно, и из него вылетел всклокоченный Николай, шеф держал что-то в руках. Из того же окна появился Джокул и чуть ли не зверем кинулся на него.

Люди, собравшиеся у костра тоже заметили дерущихся и повставали со своих мест, не зная что делать. С одной стороны потасовку лучше разнять, с другой не хотелось попасть под раздачу тяжёлым на руку Джокулу и Бубулюке, да если кто не знает, главу КВАДа звали в народе Бубулюка, да знаю, я и сам этого поначалу дичился, но потом привык. А почему он так себя когда-то давно обозвал, даже сам черт наверное не знает.

Тем временем, рыча и перекатываясь, они приблизились ко мне, и шеф сбросив нависшего на нём Джокула кинул мне какую-то старую книгу с истёртой обложкой. Я машинально поймал книгу в воздухе и недоумевая открыл, на первой пожелтевшей странице была надпись «Ромео и Джульетта».

-Сожги скорее, я этого кабана еле держу. – Пыхтел Коля, выходя на болевой. А перемазанный в грязи Джо хрипел.

-Мальтер не будь сукой, это моя книжка. Я тебе ноги повыдергаю сволочь если с ней что-то сделаешь.

Но в моём мозгу как будто что-то щёлкнуло, такое бывает, когда приходит некое осознание действительности. И странный говор, и взбесившиеся не с того ни с сего Миллер с Амурским. Я поднёс огонёк зажигалки к страницам, и огонь нехотя лизнул первые страницы нетленки Шекспира. По мере того как разгорались сухие листы бумаги, огонь окрашивался то в малиновый, то в синий цвет. А Джо тем временем смог освободится от захвата Бубулюки и, скинув его с себя, хрипящей от натуги тенью, метнулся ко мне.

От первого прямого удара в голову я успел увернуть только благодаря своему захребетнику, который в последний момент потянул весь корпус вниз. Подсечь ноги на продолжении этого движения у меня не вышло, просто не хватило веса. И тут уже без возможности на манёвр я пропустил удар коленом в лицо, разгоревшаяся книжка вылетела из рук. Какой вообще дурак придумал эти звёздочки, которые непременно обязаны летать над головой, по которой только что с силой приложилась масса. Была только резкая вспышка боли, и вторящая ей вспышка света за закрытым веком. Странно что я вообще не отключился от такого удара. Ощущая привкус крови во рту я попробовал распрямиться и открыть глаза.

…Чёрт, щеку прокусил…

-Нет, нет, нет, ну вашу ж мать, чё вы натворили! – причитал Джо, затаптывая пламя, которое никак не хотело угасать.

Красочный огонь сожрал уже почти все страницы, и теперь бывший сварщик со злом в глазах смотрел как я помогаю подняться командиру. Я и раньше  видел что артефакты могут гореть, и  догадывался, что просто так их не потушить, а если кто не понял книга и была странным артефактом, от которого у всех поехала немножко крыша. Так мы и стояли пока она не догорела полностью.

-Чума, на оба ваши дома! – со смесью злобы и обиды сказал Джо и ушёл.

Нам же оставалось только проводить его взглядом.

-Курить есть? – спросил меня Коля.

-Ты же не это… — пробормотал я, протягиваю пачку. Бубулюка так ничего и не сказав, взял сигарету, и прикурив ушёл в направление ворот.

С другой стороны с воем и ошалелыми глазами вылетел Ловчий и на спринтерской скорости пролетел мимо. За ним в припрыжку и злобой летела пара «касперов», которыми к моему удивлению оказались Миллер с Амурским. Один путаясь в белой простыне, упал, а второй с лопатой наперевес бежал к убежищу местного Айболита и кричал ему в след.

-Ты совсем охренел костоправ! Кого ты хоронить собрался!! Я тебя сейчас сам похороню!

Удержаться от улыбки было просто не реально.

 

Комментарии

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы оставлять комментарии.

Читайте также