-Куда это тебя несёт, ни свет, ни заря? – Довольно тихо произнесённые слова Комиссара, как хлыстом полоснули по чуткому слуху Амурского, он резко остановился, оборачиваясь.
В дежурном, красноватом освещении спящей базы, был виден лишь силуэт, замерший напротив, с заложенными за спину руками, не торопливо покачивающийся с носка на пятку. Амурскому не надо было догадываться, о выражении лица Комиссара, он совершенно чётко представлял нахмуренные брови и строгий взгляд этих легендарных, пронзительных глаз.
-Да так, пройдусь Сэм. – Саня нервно постучал пальцами по прикладу видавшего виды карабина. Вот умел же Комиссар возникать привидением, да ещё, как всегда, в самый не подходящий момент. Дело было в том, что выходы за периметр строго ограничивались, ещё и местное медицинское светило Ловчий, накладывал на каждого жёсткие лимиты. Аномалии, мутации, выбросы вредных веществ, возросший уровень радиации в связи с глобальным парниковым эффектом, сама обновлённая фауна, всё, в конечном счёте, влияло на человека. А как влияло? Вопрос. Ловчий сутками не вылезал из лаборатории пытаясь изучить новые феномены. Его труд продвигался, конечно, но медленно, по этому людям предписывалось покидать базу в исключительных случаях и не более двух раз в неделю. Амурский уже давно превысил квоты…. Он естественно понимал опасения Дока, строгое ворчание командования, но поделать с собой ничего не мог. Саня не мыслил себя без леса. Он был, можно сказать, единственным КВАДовцем каждый божий день пропадающим в лесу. Был у них ещё Вовка Восток, тот тоже не мог усидеть на базе и как-то, с очередной своей прогулки, всё-таки не вернулся. Эх, Вовка, Вовка…. Где же ты теперь, беспокойная душа…. Прогоняя тревожащие душу воспоминания, Амурский тяжело вздохнул. Пиная бетонное покрытие, Саня прикидывал, как выбираться за периметр, если Комиссар сейчас развернёт его назад. Мысли о том, что придётся отложить вылазку, он не допускал.
Ещё в те, давно канувшие времена, когда любой человек мог войти в лес без фатальных последствий, Амурский занимался охотничьим промыслом, практически постоянно находясь в лесу. И в те, редкие выходные, будь они трижды не ладны, когда ему мимо воли приходилось возвращаться в город, он метался как выброшенная на берег рыба, буквально задыхаясь и не находя себе места, живя лишь надеждой поскорее вернуться в ставший родным, лес.
Всепоглощающий шум, многолюдность, пронзённая удушающим разрядом стресса, нелепое и неразумное нагромождение коробок-домов, туго опутанных, не зримой, но осязаемой колючей проволокой урбанизации, обильно перемешанные смердящим тленом выхлопа. Примерно таким виделся Амурскому родной город. Он выжимал его, лишая жизненных сил. Однако кому то такая жизнь была вполне по душе. Но только не ему, только не ему….
-Я быстро Сэм. – В голосе Амурского послышались просительные нотки. – Подышу чуток, и назад.
Вот что с этим архаровцем было делать. Да ему вроде и все эти влияния нипочём. А твари, разгуливавшие по лесу, так не думают. Но опять же! Более подготовленного человека для нахождения в лесу и не сыскать. Отпущу, наверное, думал Комиссар. А то будет тут скуку убивать, а всему КВАДу потом, житья нет. Так, хоть ненадолго от него избавлюсь.
-Пройдусь, подышу. – Ворчал Комиссар, передразнивая Амурского. – Чем тебе на базе то, не дышится. А какой пример новичкам подаёшь? А увяжется за тобой, какой ни будь умник желторотый? А что, подумает, мол, дядя Амурский за ограду шастает и мне не слабо. – Комиссар перестал раскачиваться на ступнях. – Ну, чего молчишь, охотничек?
-Так, я же затемно. – Сердито буркнул Амурский. – Что бы, не знал ни кто.
-А возвращаешься ты тоже затемно. – Тон Сэма потеплел. И Саня, почувствовав это широко улыбнулся. – Давай, двигай, человек-тайга. Чтобы к завтраку, тут как тут, у меня…. Комиссар, погрозив пальцем и развернувшись, не торопливо побрёл к жилым модулям.
-Понял! Буду, как штык! – Веселился Амурский. Сэм не поворачиваясь, вяло отмахнулся.
Сторожевой бункер располагался недалеко от ворот. Святая святых охраны базы. Каждую ночь, бойцы КВАДа, естественно из стариков, молодняк сюда не допускался, несли дежурство, готовые в любой момент поднять тревогу и привести в готовность всю дьявольскую мощь периметра. Да…., Тринадцатый славно потрудился, обеспечивая неприступность заграждений, зато теперь, любой приходящий, будь то возвращающийся из рейда солдат или гость КВАДа, зайдя в ворота, мог чувствовать себя в абсолютной безопасности.
Двери в бункер не запирались, на базе все доверяли друг другу.
-«У павильона «пиво воды», стоял советский, постовой»…. – Завыл Амурский, переступая порог бункера.
Фанджад, оторвавшись от индикаторов кругового обзора, крутнулся на вращающемся кресле, чуть расплескав кофе, чашку с которым держал в руке и уставился воспалёнными, после бессонной ночи, глазами на Александра.
-Всё бродишь, житья от тебя нет. — Прохрипел от долгого молчания Фанджад, отхлёбывая из чашки. – И не спится же людям, время собачье, а он гляди, нарисовался тут. Чего надо? Ох и вонища же…. Фу!
Все снаряжение охотника, как и он сам, включая старый, верный карабин, дробовик «Сайга», висевший за спиной и даже патроны, были щедро намазаны соком мутировавшего мха. Саня не просто шёл в лес. Он сливался с ним. В любой момент он мог стать, камнем, стволом дерева или просто кочкой на земле. Правда все шмотки потом, придётся немилосердно отдраивать, да и Ловчий бурчать будет, но оно того стоило!
-Туши шарманку, Славон, открывай ворота! Выйти нужно! – Бодро выпалил Амурский.
-Нужно ему…. – Ворчал Славик. – Комиссар отпустил?
-Да! – Саня утвердительно кивнул. Подобные заявления не подвергались сомнению, доверие и честность со всем обществом базы были непременным условием принятия в конгломерат.
-Задолбал ты уже, Амурский, гуляка хренов. – Продолжал сердиться Фанджад. – Ты думаешь это шуточки, отключи периметр, открой ворота. Видите ли, нужно ему. Хотя ладно, хрен с тобой. Держи. – Славик вставая, протянул Сане гарнитуру связи. — Вали, вали к едреней фене, может тебя там, хирурги подлатают, на конец-то. Весь КВАД, вот ей богу, весь конгломерат вздохнёт с облегчением.
-Я тебя тоже люблю! – Пропел Санька, исчезая в дверях, и вставлял в ухо наушник.
-Наркоман лесной. – Ухмыльнулся Фанджад, поворачиваясь к пультам управления периметра и нажимая кнопку внутренней связи. – Внимание всем постам! Внимание всем постам! Произойдёт кратковременное отключение периметра! Повторяю! Произойдёт кратковременное отключение периметра! Слушай приказ! Прожектора на всю! В сторону леса правь! Включение периметра на «пять», по отсчету. – Он плавно потянул вниз большой красный рычаг.
Монотонное гудение питающих периметр генераторов постепенно смолкло. Опустились стволы грозных, автоматических «ГШГ», обесточилось проволочное заграждение, тысячи датчиков и сотни управляемых мин, густо натыканных за воротами, на эти секунды превратились в бесполезный хлам. Новички, дежурящие на стене и на вышках, застыли за прожекторами режущими наружный мрак.
Амурский стоял возле ворот, постукивая по микрофону связи.
-Аллё, Славик, слышишь меня я готов, открывай богадельню.
Массивная броне-плита ворот, с шипением поднялась в верх, сантиметров на сорок и замерла.
-Это чё за приколы, Славон? – Недоумевал Амурский. – Давай, давай, я жду!
-Ну и жди себе дальше. – Послышалось в наушнике. – Включение на «пять», время пошло. Раз! Два!…
-Скотина! – Шепнул Саня, проворно подныривая под ворота и пулей, ныряя на полосу отчуждения.
-И три!… – Продолжал отсчёт бесстрастный голос Фанджада. Амурскому предстояло преодолеть метров пятьдесят внешнего пространства, щедро сдобренного смертоносными ловушками. На «пять», он явно не успевал. Это прекрасно было известно и Славику, который от души веселился, представляя сайгаком скачущего охотника.
-И четыре! И пять! – Фанджад злобно оскалился, ещё раз представляя Санькино лицо.
На «шесть», Амурский головой вперёд, с последующим кувырком вылетел за границы охраняемой зоны.
-Ну, ты как там. – Ожил наушник весёлым голосом боевого товарища. – Успел?
-Включай свою хренотень и свет туши уже, демаскируешь. – Зло процедил охотник внимательно осматриваясь вокруг. Кого угодно можно разбудить таким галопом.
-Внимание! Происходит включение….. – Заговорила рация. Санёк с силой выдернул наушник и выключил устройство, в лесу оно помеха.
Погасли прожектора. Постепенно нарастал гул генераторов. Чуть проморгавшись и привыкнув к темноте, Амурский встал на ноги. Вдохнув полной грудью, он сделал первый шаг. Во все стороны, исключая оставшуюся за спиной базу, простиралась сероватая в предрассветных сумерках Тайга.
Лес. Величественный Лес! Этот лес был древним ещё за долго до катастрофы и рождения самого Амурского. Смешанная флора зауралья, не очень-то и пострадала. Дело было в климате и в природе вокруг, которую создавал сам лес. Именно по этому, база КВАДа и располагалось тут, игнорируя тепло более южных лесов, полностью подвергшихся мутации.
Амурский остановился, любуясь величественностью зрелища. В его жизни, пожалуй, не было, наверное, и не будет, ни чего боле прекрасного, чем вид леса в это время суток.
Небеса заметно посветлели, но ещё невнятно, так, чуть-чуть, лишь только, чтобы было видно безбрежный океан зелени, разливающийся по равнинам, карабкающийся под гору и заполняющий впадины. Этот миг тишины…. Полной тишины. Даже бродяга ветер замолчал, перестав шептаться с громадой Радара, маячившего неподалёку. Вот горизонт прочертил ярко-жёлтую нить. Миг и над старушкой землёй возникла, всё увеличивающаяся в размерах сфера Звезды, стеля себе ковёр из тумана.
Где то, шевельнулась ветка, где то крикнула первая пичуга. Порыв ветра пошатнул верхушки сосен, не жалея раскрашивая хвою золотом. Лес просыпался. Лес начинал жить!
Все видели здесь сплошную мутацию. Однако для Александра то была эволюция.
Амурский, широко раскинув руки, как бы пытаясь обнять титана. Твёрдо зашагал к ближайшим деревьям. Он решительно свернул с тропы, уходя в нетронутую дикость, по самые края наполненную жизнью.
Бесшумно продвигаясь вглубь, он как открытую книгу читал Лес, пристально наблюдая за царившим повсюду праздником лесного дня. Услышав монотонный шум, Амурский сменил направление, туда нельзя. Там хирурги устроили гнездо. «Хирургами» КВАДовцы называли мутировавших ос, которые и раньше то, не были симпатягами, теперь стали в десятки раз крупнее и злее. Нынешние хирурги превзошли размерами месячного котёнка. В общем-то, они редко нападали и если их не трогать, всё было нормально, но иногда, кто-то из людей сбивался с пути и забредал прямиком к сотам, тогда яростный рой, обнажив сотни жал-скальпелей, набрасывался на беднягу, попросту измельчая несчастного. Хирурги строили свои гнёзда, иногда превышающие размеры трёх этажей, на полянах и всегда рядом с газовыми аномалиями, хотя очевидцев знающих эти приметы насчитывались единицы, Амурский входил в их число. Но самым верным средством было услышать звуки издаваемые роем и обходить подальше такое поселение.
Охотник присел, рассматривая внушительные следы, это тигр. В тайге остались и тигры и медведи. Два гиганта всегда обходили друг друга стороной, наверное, боясь выяснить, кто из них настоящий король. Для человека же, встреча с любым из них, была гарантированно смертельной. Оставшееся стрелковое оружие, не могло пробить изрядно мутировавшую шкуру этих старожил, превратившуюся в броню.
Человек привстал, заслышав возню на поляне, расположенной рядом с тигриной тропой. Две пушистых зверушки, величиной с крупную овчарку резвились под деревьями.
-Гиксы, мать их! – Напрягся Амурский. Эти животные с телом гиббона и мордами котов, породы донской сфинкс, всегда обитались парами. Саня облегчённо перевёл дух. Ведь если он видит перед собой двоих гиксов, то они просто резвятся и не догадываются о присутствии человека. Обычно, гикса замечаешь только одного, и то, не сам замечаешь, а он позволяет, чтобы ты его заметил. Сидит такая животина, у тебя на дороге, ну не совсем конечно на дороге, но так, в пределах видимости, что-то мирно ест или наводит маникюр. Оно конечно забавное зрелище, короткий, но густой мимикрирующий под любую окраску мех, забавные мордочки с длинными вертикально торчащими ушами, короче, любой замирал и таращился на этакую невидаль. Однако для знающих людей, это было равносильно приговору, потому, что второй уже подкрадывался сзади или с боку, или сверху, хрен их разбери, они по всякому могли. А дальше, пятисантиметровые, выкидные когти, надёжно спрятанные до поры в мягких лапках и острые, расположенные в два рядя зубы-иглы, не напрягаясь, превращали зеваку в свою трапезу.
Амурский, пятясь, покидал поляну. Каждый знал – с гиксами лучше не встречаться. Поговаривали, что их сторонились даже тигры с медведями, куда уж тут, человеку.
Саня протёр запотевшее стекло, стареньких командирских часов. Пора на базу. Он внезапно замер и легонько хлопнул себя ладонью по лбу. Завтра же двадцать третье февраля. Нужно запастись, чем-нибудь вкусненьким. Прикинув, как побыстрее дойти до ближайшего грибного места он зашагал в выбранном направлении.
Аккуратно срезав гриб и положив его на плечо, Амурский заторопился на базу.
Да, вот такие сейчас стали грибы, что их нужно на плечах таскать. Один сорвал, всему КВАДу закуска. Да ещё с картошечкой, ух! Саня мечтательно закатил глаза. Картошка росла у них на базе, на специально распаханных огородах, тоже, кстати, одной хватит. Да ещё и урожаи по нескольку раз в год собирались. Этим конечно, Сурвариум помог. Планета прямо говорила человеку, хочешь жить со мной, так живи, на тебе всё, ешь, пей, не уничтожай только. Жаль, не все это понимали. Амурский понимал, но заговорить с кем-то на эту тему опасался, по понятным причинам, слишком много от леса народу полегло, слишком много…. Хотя сами же виноваты, если трезво подумать. Что творил человек с природой, ой что творил! Вспомнить страшно!
Минировались акватории. Моря и океаны превращались в свалки. Токсичные и ядерные отходы, просто веером бросались по планете. Гектары лесов становились пустыней. Мало того, мы же ещё и жрали всё подряд, что плавает, ползает и летает, всё, что можно и что нельзя. Какая-то богатая гнида придумала фрикасе из ещё не родившихся детёнышей, а из едва родившихся шить шубки, или шапочки, чтобы через пару недель, засунуть эту вещицу подальше, потому как, мода на неё уже прошла. И по новой, и опять…. Жуть просто!
Амурский гневно мерил шагами землю, за размышлениями и не заметив как оказался у полосы.
Включив рацию, он пару раз щёлкнул пальцем по микрофону.
-Фанджад Амурскому, открывай, давай!
-Кроманьонец на связи. Полчаса как заступил. – Проговорил наушник.
-Привет Дэн, открывай, я с гостинцами.
База жила жизнью потревоженного муравейника. Комиссар с Советником строго следили за этим. «Солдат должен быть занят, ибо, когда он не занят, у него появляются мысли. А мысли что? Правильно! Мысли солдату ни к чему». Каждый на свой манер, любили повторять они.
Сдав гриб на кухню, Амурский вышел на воздух, сладко потягиваясь и раздумывая чем бы заняться. Занятие не заставило долго ждать. К нему подходил Фанджад.
-Привет зверобой. Ну что, много тушканчиков наловил, а? — Славик откровенно злорадствовал. – Как я тебя, на контрольке то? Не обосрался часом. – Он громко заржал. Отсмеявшись и смахнув слёзы Фанджад сменил тон на примирительный. – Ладно, не обижайся Санёк, это тебе за все те разы. Но справедливо же? Ну, справедливо? Скажи! – Славик трепал Амурского за куртку, норовя заглянуть в глаза. – Кстати, у тебя закурить не найдётся?
-Спору нет. Справедливо. На вот. – Саня протягивал Фанджаду сигарету. – Я не курю, но для друга….
Славик, раскурив с наслаждением затянулся. Амурский чуть отошёл в сторону.
-Ты куда пятишься то? – Славик успел сделать вторую затяжку, и в этот момент сигарета оглушительно бабахнула у него во рту.
-Давай тщательнее, тщательнее… — Натаскивал Комиссар молодого, когда на всю базу громыхнуло и послышался истошный крик.
-УБЬЮ-У-У-У-У! СКОТИНА-А-А-А!
Комиссар поднял голову и заметил резво бегущего Амурского, за которым гнался Фанджад с горящими волосами.
-Амурский! – Рявкнул Сэм. Охотник резко остановился и на него с размаху налетел Славик, они покатились по земле, громко хохоча, и шутливо поколачивая друг друга.
-Отставить! – Ещё громче гаркнул Комиссар. Бойцы КВАДа поднялись и притворно вытянулись по струнке.
-Амурский!
-Я!
-Ко мне в кубрик! Через две минуты! Время пошло!
-Сэм, давай через десять. – Затянул Санёк. – Дел по горло, а ещё вон отмываться!
-А я говорю! – С нажимом произнёс Комиссар. – Через две!
-Ну Сэм, говорю же, дел невпроворот. Через десять.
Комиссар поиграл желваками, однако спорить при молодом не стал.
-Хрен с тобой! Делай свои дела. Через десять, так через десять. – Затем сердито опустив голову, набросился на салагу. – А ты три давай. И тщательнее.
-Взвод! – Ревел командирский голос. – Равняйсь! Отставить! Равняйсь! Отставить! Последний раз равняйсь! А то все у меня пойдёте клозеты драить вне очереди. Смирно!
Командир спец. отряда КВАДа, по боевой части Учёт. Натаскивал вновь прибывших. Небольшая площадка со всех сторон, даже сверху была затянута металлической сеткой. Мало ли что оттуда, могло вылететь на головы случайных прохожих. На этой площадке метали ножи, топорики и топоры, сапёрные лопатки и т.д. Сейчас, перед Учётом стояло, человек пятнадцать молодняка, позади него стоял готовый к работе робот, тоже старания Тринадцатого. Машина как новогодняя ёлка была утыкана затуплёнными саблями. Пульт управления командир теребил в руках.
-Рядовой Учетёнок! – Голос Учёта загремел поновой.
-Я!
-Выйти из строя!
-Есть! – Молодой боец, лихо отчеканив два шага, чётко развернулся лицом к строю.
Учёт, заложив руки за спину, принялся прохаживаться по площадке.
-Рядовой Учетёнок!
-Я! – Молодой стоял по стойке смирно.
-Расскажи нам всем! Что такое «самураи», и как нам с ними бороться.
-Ну…. – Протянул молодой, весь сникая. – Самураи…, это…..
-Отставить! – Пробасил Учёт. – Ты выучил урок!?
-Ну… Я…. – Замялся Учетёнок.
-Три наряда вне очереди!
-Ну пап….
-Отставить! – Взвился командир. – Пять нарядов вне очереди!
-Есть пять нарядов вне очереди!
-Стать в строй!
-Есть! – Молодой выполнял команду, но уже не так бодро.
-И так! – Голос Учёта вновь резанул молодых по ушам. – Повторяю для особо одарённых! Самураем, мы называем мутировавшего комара, который уже не жалит, а падает с неба и всей своей массой, килограмм этак под сорок, обрушивается на человека. – Командир, суровым взглядом окинув строй новичков, продолжал. – Его хоботок, уже не хоботок. Отставит смех! Он превратился, буквально, в тонкий, похожий на самурайский, меч. – Учёт повернулся к стоящему роботу. – Сегодня! Мы рассмотрим методы противодействия данным насекомым, и поможет нам в этом, вот. – Он хлопнул робота по голове. – Вот эта машина. – Учёт снова развернулся к строю новобранцев.
-Рядовой Учетёнок!
-Я! – Вяло отвечал молодой боец.
По строю прошла волна шевеления, и командир заметил, что новички пытаются, что-то высмотреть у него за спиной.
К роботу бесшумно подходил Амурский! Сняв защитную крышку с панели управления, он неуловимым движением вставил вытащенную из кармана флешку в приёмное гнездо и сноровисто застучал по кнопкам. Операция заняла у охотника несколько секунд. К тому времени, Как Учёт обернулся, флешка уже покоилась в кармане, а защитная крышка стояла на месте.
-Здоров Андрюха! – Амурский подходя, расплылся в улыбке.
-Чего тебе? – Тихо буркнул Учёт, недовольно сдвигая брови. – Уходи. Мешаешь.
-Ухожу, ухожу. – Саня суетливо замахал руками. И выбежав за ограждение, занял наблюдательную позицию.
Проводив выбегающего охотника строгим взглядом, командир возобновил занятие.
-Продолжим! Рядовой Учетёнок!
-Я!
-Показываю, как это делается. Смотри внимательно, потому, что именно ты будешь первым повторять все мои движения!
Учёт подошёл к роботу, принял боевую стойку и нажав комбинацию кнопок на пульте, активировал машину.
Однако робот, вместо того, что бы размахивать саблями-руками и издавать зловещее шипение, начал приседать на каждую ногу, поочерёдно и голосом милой девчушки запел:
Я хрю хрюшка, я хрю хрюшка,
Я купаю в луже брюшко,
Было розовым он, было розовым оно,
А теперь черным, черно!
Среди строя раздался дружный хохот.
-Амурский! – Зашипел Учёт. – Придурок! Убью!
В заваленной всяким электронным хламом коморке, сидел человек с паяльником в руках. Человек имел редкий талант, из всякого дерьма, он мог создавать шедевры. Его стараниями база КВАДа обрела периметр безопасности. Он создал учебного робота, который, кстати сказать, успешно применялся и в боевых операциях. Человек был гений в электронике, и с этой самой электроникой, был, что называется на ты. Человека звали Тринадцатый. Нет, настоящее его имя Дмитрий, но в КВАДе, как впрочем, и других сообществах Сурвариума, люди привыкли отзываться на прозвища.
Отняв паяльник от изделия, он пристрастно осмотрел свою работу сквозь большую лупу. Затем, резко выдернув плату на свет, остервенело плюнул на неё и громко закричал.
-Да припаяйся ты уже сука несчастная! Т-В-А-А-А-А-РЬ!
В этот момент дверь коморки скрипнула, и в образовавшуюся щель протиснулась голова Амурского.
-Тебе ещё, какого хрена надо! – Ярился Тринадцатый.
-Дмитрий. Ты не ори. А меня послушай. – Сообщил Амурский со скорбным лицом. – Я по серьёзному делу.
-Саня! Ну честно! Не до тебя сейчас! Уйди, а!
-Зря ты так. Зря. – Амурский печально наклонил голову. – Я хотел поговорить о самопожертвовании!
-О самопожертвовании!? – Тринадцатый внимательно уставился на друга, на миг, забыв, даже о своей работе. – Ну говори, что там у тебя за жертвы. – Дмитрий отложил паяльник на подставку.
-Понимаешь…. – Замешкался Санёк. – Вот ты! Чем ты готов пожертвовать ради КВАДа, например.
Тринадцатый почесал голову задумавшись.
-Ну, многим….
-А жизнью!? – Наседал Амурский.
-Ну, и жизнью, наверное…., если потребуется. Не пойму, к чему ты клонишь?
-Ну, то есть ты, ради Нашего сообщества готов пожертвовать чем угодно, даже самым дорогим! Я правильно понял?
-Ну да… — Тринадцатый недоумевающе смотрел на Саню. – Если необходимо будет.
-А ты мог бы отдаться?
-В смысле отдаться? – Не понял Дмитрий. И тут до него дошло. – Ах ты ж скотина такая! – Орал он, шаря по рабочему месту, в поисках подходящего предмета, чтобы запустить им в Амурского. Нащупав включённый паяльник, он с силой рванул прибор на себя. Но Саня уже исчез. Вилка паяльника между тем, описав изящную дугу, с треском врезалась в незаконченное плато, разбивая его в хлам.
-С-У-У-У-У-У-У-У-КА-А-А-А-А-А-А-А! – Взвыл Тринадцатый, с яростной досадой наблюдая за разбитым изделием и баюкая обожжённую руку, при этом изобретательно матерясь и призывая все козни ада на голову Санька.
В дверях вновь возникла голова Амурского и участливо поинтересовалась.
-Дим. А ты бы Копперфильду дал?
В дверь полетело уже всё, что попадалось Тринадцатому под руку. Однако Амурского уже и след простыл. Он вышел во двор базы и с чувством выполненного долга пошёл к Комиссару.
-Сэм, с Фанджадом случайно получилось…. – Начал оправдываться Санёк.
-Да плевать мне на шалости ваши, дебилушки великовозрастные, сами разбирайтесь. – Прервал его Комиссар. – Я тебя по другому поводу пригласил.
-Тогда внимательно слушаю.
-У нас в озере. – Начал Сэм. – Завёлся здоровенный рак.
Посредине территории, которую занимал конгломерат, действительно находилось небольшое глубокое озеро, родниковой природы. Это озеро сыграло ключевую роль в месте размещения базы. Сейчас оно снабжало водой всё сообщество. Именно о нём и говорил Комиссар.
-Ну, завёлся и что с того?
-Так вот, надо бы его выдрать. – Сэм смотрел на веселящегося Амурского. Тот конечно знал, что Комиссар являлся заядлым рыбаком, но не поиздеваться не мог.
-Ты имеешь в виду, вытянуть рака, поставить в одноимённую позу и потом выдрать! – Глаза Амурского излучали невинность.
-Ох и доиграешься ты у меня Санёк, ох и доиграешься. – Комиссар покачивал кулаком.
-Ладно, ладно. – Посерьёзнел Амурский. – Я-то тебе зачем?
-Говорю же, рак здоровенный, а у тебя дробовик хороший, подстрахуешь, короче, Понял? – Комиссар вставал со стула. – Ребятам на праздник деликатес будет. Пошли за снастями.
Они вышли из кабинета Сэма и прошли в соседний. Картина, увиденная там заставила Комиссара нахмуриться.
За столом, в вальяжной позе, восседал Советник Командира Алексей. Рядом, на стульях примостились Вадя и Балу.
-Ха! – Крякнул Вадя, стуча опустошённым стаканом по столу.
Советник выпрямился, убирая бутылку. Балу аппетитно захрустел огромным огурцом.
-Э-Э-Эх! – Покачал головой Комиссар. – Советник, самого Командира, а туда же, дисциплину разлагать….
-Так Сэм. – Встрял в разговор Вадя. – Канун! Святое дело!
-Ладно…. Святое дело…. Пейте, хоть перепейтесь, лишь бы молодняк не видел.
-Комиссар с досадой махнул рукой. – Где тут железяки мои?
Двое известных КВАДовских громил суетливо по вскакивали с мест, пропуская Сэма к ящикам стоящим на полу.
Через некоторое время, заканчивая уже третью бутылку, лихая троица во всю сожалела о досадном инциденте, запивая досаду дальше. Советник лежал щекой на столе, бездумно пялясь в окно, выходящее на то самое озеро. Он наблюдал, как Сэм терпеливо сидит, двумя руками держась за край верёвки, другой конец терялся в воде. Рядом прогуливался Амурский, держа в руках дробовик. Перед одним глазом Алексея возник стакан, забулькала жидкость, наполняя его.
-Давай Лёха! – Пробасил Балу. – За нас с вами, и хрен с ними….
-Бери Лёха! – Поддержал Вадя.
Советник продолжал смотреть в окно теперь уже одним глазом, второму мешал стакан. Ему было грустно. Он стал попеременно закрывать глаза, тем самым смотря в окно то прямо, то через стакан.
-Ты замёрз Братуха? — Забеспокоился Вадя.
-О! – Крикнул Алексей вскакивая. – А чего это Комиссар так быстро по воде бегает.
Балу с Вадей враз повернулись к окну, переворачивая четвёртую бутылку.
-И правда, мать твою так. – Произнёс Вадя вставая. – Побежали, поможем.
Тройка высыпала на улицу. И действительно, что-то сильно натягивало верёвку, а Сэм крепко держа её в руках, бегал по воде.
-Пацаны! – Сквозь слёзы смеха сказал Амурский. – У вас камеры нет?
-Хорош хохмить Саня! – Советник грубо прервал веселье Саньки. — Решай уже.
Молниеносно вскинув дробовик, охотник так же быстро выстрелил. Натяжение верёвки ослабло, и Комиссар медленно погрузился в воду. Его, продрогшего, но счастливого вытащили на берег, вместе с добытым раком, двухметровой длины.
За стол сели вечером, наслаждаясь картошкой, грибами и, как сказал Сэм, деликатесом. Двадцать третьего никто не ждал. Канун – святое дело.
Комментарии