Ян ехал с отцом к дому у озера, где они каждый год отмечали годовщину со дня смерти его мамы. Ровно пять лет назад озеро забрало её у них, с тех пор они каждый год приезжали к озеру, почтить её память. Ян как обычно противился этой поездке, но отец всегда настаивал: «Мы должны сберечь в памяти нашу маму. И мы поедем к озеру сегодня, а потом ещё через год, и через два».
Белобрысый подросток в протёртых до дыр джинсах, в выцветшей и растянутой майке навыпуск ходил между торговыми рядами, жадно заглядываясь голодными глазами на всё, что можно было съесть.
Маленький ребёнок захныкал на руках у молодой женщины, и она прижала его к своей груди. Ребёнок казался ей тяжёлым, хотя тот и родился не доношенным и болезненным. Он был слаб от рождения и постоянно плакал, требуя к себе беспрерывного внимания.
Мы потерпели аварию в центре безжизненной пустыни, и все наши попытки связаться с аварийной службой были тщетны. Коммуникаторы предательски молчали, рация тоже молчала, лишь временами трещала от помех.
Дневная усталость навалилась на него, и ему уже никуда не хотелось ехать. Он раскрыл пачку сигарет и снова закурил. «Капля никотина убивает лошадь. Интересно, а меня сможет прикончить?», - подумал Максим, делая глубокую затяжку, и красный кончик сигареты ярко осветил салон автомобиля.
Человек в очках внимательно рассматривал восточного человека, одетого не по сезону в канун рождества. Старая персидская лампа, из которой появился его визави, лежала рядом на полу подвала Берлинского музея, и из неё всё ещё вился сизый дымок.
На каменном берегу сидел рыбак. Он держал в руках старую удочку, закинув тонкую леску в синее море, на поверхности которой переливались яркими бликами солнечные лучи. Обветренное лицо рыбака было сосредоточено, он наслаждался теплом полуденного солнца и предавался своим житейским мыслям.
Они увидели, как на поляну с неба приземляется летающая тарелка. Они, на всякий случай, остались за деревьями и наблюдали, что произойдёт дальше. Тем временем космический аппарат окончательно приземлился, и из утробы корабля вышел настоящий инопланетянин, который по трапу спустился на зелёную траву.
Ашуланцы в основном являются добряками, но отличаются крайней степенью обидчивости. Этих огромных одноглазых великанов можно было обидеть одной интонацией голоса, одного косого взгляда было достаточно, чтобы задеть их чувства. Их спасали суровые законы, царившие на этой планете испокон веков, которые не давали им до сих пор перебить друг друга из-за постоянных обид.
Люцифер смотрел на творение Бога сверху вниз, и ему он показался немного скучным. Любимчик Бога всегда был слегка высокомерным и прямолинейным, и никогда не скрывал своего истинного мнения. Он ещё раз подумал о том, что мир, созданный Богом, в своём совершенстве был стабильным и малоподвижным, лишённым какой-то динамики.
Виктор прошёл мимо неувядающего красного цветка, не привлекли его внимание венерианские жемчуга, которые переливались глубоким лазурным цветом. Тысячи вещей он посчитал не достойными быть подарком для его подруги.
Старый волшебник, считавший все свои мысли важными, непременно хотел увековечить их на бумаге. И хотя кожаный переплёт книги готов был лопнуть, старик всё добавлял в неё новые листы бумаги и продолжал писать.
А теперь скажите мне — мы реальны? И сколько длится мысль? Усомнитесь и докажите обратное, и тогда реальность, порождённая вашей мыслью, станет вашей реальностью.
Багровая луна зацепилась за шпиль городской ратуши и, воспользовавшись этой заминкой, рваные облака быстро проплывали мимо, закрывая собой и луну, и редкие звёзды. Старый портовый город давно отправился спать, оставив тёмные улицы для воров и бездомных собак.
