Дорога была раздолбана по самое не хочу, зато была относительно чистой. Мы двигались по смеркающемуся городу, огибая проспекты и улицы, напоминающие низины и болотца. У нас, то есть там, в степи Украины, мало кто мог себе позволить разъезжать на транспорте, топливо было в большом дефиците. Первое время, когда все только начали делать первые шаги, находить первые артефакты и мутантов, то бишь впадать потихоньку в конкретный когнитивный диссонанс, основоположники Чёрного Рынка, которые тогда являлись шайками мародёров и бандитов, вели моторизированные войны. За территории, за авторитет, за власть, а и неважно за что ещё, бензина и соляры они пожгли знатно. Запасов топлива на широте Незалежной оставалось ещё умеренно, но теперь велся жесткий контроль. Преодолеть, казалось бы, плёвые расстояния, километров так в сто, теперь был проблематично. Были ясно и сохранившиеся железнодорожные ветки, между небольшими городками и сёлами, но в данный момент они контролировались либо Рынком, либо мародерами, либо небольшими группировками, представляющими, хоть какую-нибудь силу.
У группировки моего друга Коменданта были обширные склады, и внушительный гараж. На складах лежали различные винтовки, взятые из оружейных магазинов, в стойках и пирамидах стояли автоматы различных моделей, видимо из воинских частей и отделений полиции, запасы одежды, консервов и воды. Даже если у них снабжение разом накроется, то они спокойно около полугода протянут. А вот гараж заслуживал отдельной темы.
То на чём мы ехали, так скажем, были ходовыми конями. В гараже я заметил так же пару танков, неизвестной мне модели, пару бмп, и ещё с пяток джипов. Насколько я успел понять, кроме одного танка, всё остальное было не на ходу. Всё это было либо отбуксировано сюда, либо накрылось уже в мастерской, при модификации. На мой вопрос о танке Даня ответил просто.
-Пусть топлива у нас и дофига, но жрёт зараза, сверх всякой меры.
Пока мы рассекали по ночному Петербургу в головной машине, несколько раз, по рации, приходили доклады из других машин. За дорогой следил Типун, меж тем мы с Даней разговаривали о давно минувших днях.
-… и ты представляешь, этот чёрт показательно перевешал с десяток моих людей, только потому, что те влезли на бочку и начали нести здравую мысль народу.
-Ты считай, хотел власть захватить, тут ясен пень, он станет защищать свой кабинет.
-Да мудак он, единственной его нормальной мыслью было, сразу обзавестись оружием, сплотить народ, и укрепить подступы. Дальше было, просто переливание из пустого в порожнее. – Он помолчал. – Жаль желтоглазых, правда, жаль. Они еще, когда я не был Комендантом Крепости, начали выходить, первые из них, правда, в целях безопасности их просто расстреливали на подступах. И расстреливали бы дальше, если бы один раз не приблудился бы к стенам давний друг одного из начальников смен. Он понятно хотел сначала расстрелять, но потом пришлый его узнал, начал просить помочь, ну после и стало ясно, что люди это всё-таки, только печальные что ли. Собирались вместе, говорили о чём-то, всё силились вспомнить, что с ними произошло. Все как один они просыпались, появлялись, даже трезвели в какой-то глуши, и шли к центру города, будто зовёт их что-то туда, а когда начали пропадать, никто, то есть вообще, даже не почесался. Только потом я понял, откуда ноги растут.
-Они не просыпались, а каким-то образом возрождались. Не знаю, как. Но Олеся точно тогда умерла, когда я её первый раз увидел, я чуть крышей не поехал.
«Ну-ну»
…Ладно, согласен, крышей я двинулся немногим ранее, но ему-то знать об этом не обязательно…
-И сдаётся мне, что это не с ней одной это случилось. – Продолжил я.
-Может, но есть и другие проблемы, сейчас будем проезжать по бывшей территории «опражки».
-Ты гонишь, мы даже не рядом. – Я завертел головой, оглядываясь.
-Ещё в бытность крепостными, мы нашли хорошо организованный рынок. Я был не удивлён, что мы не единственные выжили, и хотел наладить через них торговлю, мы тогда остро нуждались в продовольствии, запасы, конечно, были, но уже начинали потихоньку испаряться. – Скорость машин снизилась, Даня снял свой ствол с предохранителя и продолжил. – Так вот в городе, есть ещё как минимум, два-три поселения, где тоже живут люди. И к тому моменту как мы нашли безопасную дорогу, там уже существовал рынок. Небольшая улица, выбитые витрины и фасады домов, силами людей, были превращены в склады и прилавки. Там можно было достать фактически все, что душе угодно, от моей «Грозы», до банальной бутылки воды, только стоило это всё золота. Ну, меж тем и стали его называть «Опражкой». Уже потом, когда мы влились в этот бизнес, и начали отправлять регулярные поставки, медикаментов, патронов, одежду, этого у нас было навалом, в один прекрасный день, обнаружили на месте рынка пепелище. Ядовитый дым пошёл из-под площади, будто горел торфяник. Температура была порядочная, всё истлело в труху, тела, прилавки, времянки, которые устроили торговцы, всё кроме некоторых товаров. Органика рассыпалась в пепел, кости скелетов кристаллизировались, накрылась «опражка» короче. Но как только аномалия сошла, любители халявы наводнили улицу. Сколько же народу тогда полегло. Бездомных, голодных, просто отребья. Скажем так, всё сводилось к принципу «мы делили апельсин, много наших полегло». Но и до сих пор сложно пройти мимо, и не поздороваться с кем-то, свинцовым приветом.
Мы выехали из-за поворота, и я увидел бывший рынок. Мало чего осталось от него, большие кучи золы и едва различимые скелеты прилавков. Пусть было и достаточно темно, но стены зданий были просто выгоревшими, полностью черными. Когда мы проезжали мимо, воздух наполнился пылью и смрадом. Если и был кто на «опражке», то явно забился в какую-нибудь щель. На нашу колонну никто не дернулся.
По соседней улице неслось стадо кабанов, но видимо они тоже посчитали, что лезть на нас себе дороже. Животные хоть и действовали из самых низменных инстинктов, но инстинкт самосохранения у них отметался, только при набегах на города. Было спокойно, я бы даже сказал скучно, мне даже удалось задремать, правда, ненадолго.
Спасительное забвенье окончилось внезапно. Пулемётная очередь прорезала, мой пустой мир грёз, оглушительным грохотом. Моё сознание ещё балансировало на краю сна, когда первому начал вторить второй Печенег.
Колонна двигалась к мосту, когда из окон домов, в машины полетели куски слизи. Наш джип встал, как вкопанный, мотор ревел, но видимо джип завяз колёсами в месиве, что летела из окон. Между беспорядочными очередями были слышны глухие хлопки плевков. Мутанты, больше некому.
Меж тем, над канонадой раздавался зычный голос Коменданта.
-Не просаживать патроны, стрелять только наверняка. Харкуны по окнам четвёртых и пятых этажей! Садист, по окнам из своей мандулы садани!
Щуплый парень как раз поворачивал ствол АГСа в нужном направлении. Несколько снарядов залетело в окна здания, устроив там форменный хаос. Из оконных проёмов вылетали осколки мебели, каменная крошка и ревущее пламя. Из одного вылетала тушка твари, которую Даня обозвал харкуном. Упала тушка аккурат под ноги Амурскому, который выцеливал что-то в окнах соседнего здания. Создание было чем-то похоже на приземистую собаку, вроде спаниеля. Лопоухая, с короткой белёсой, вьющейся шерстью, на этом сходство заканчивалось, на хребте у мутанта был игольчатый ирокез, жилистые и гибкие когтистые лапы. Тварь не убил, ни взрыв, ни падение с чётырёхэтажной высоты, оказывается, её просто оглушило взрывной волной. Она зашевелилась, под ногами моего напарника и повернула морду на направленный автомат, своими жалобными зелёными глазами будто гипнотизировала Амурского. Лишь окрик Типуна и фантастическая реакция уберегли КВАДовца от беды.
-Стреляй!!! – Буквально проревел тот.
Амурский отвлёкся на окрик, а когда вернул взгляд на тварь, упирая приклад автомата в плечо, еле успел отпрыгнуть от монструозной пасти. Пасть собаки-дикобраза разверзлась в три стороны, верхняя челюсть её разделилась надвое, закрывая глаза, уши поднялись как у летучей мыши, иглы на воротнике встали дыбом. Из пасти тем временем показался осклизлый язык-присоска, с него успело сорваться пара капель, густой слюны. В полёте, превратившимся в падение, он дал две коротки очереди в голову харкуну, уложив его при этом окончательно.
Всё это мне удалось разглядеть пока осколки, и пламя вырывались из других окон. Больше в окнах никто не мелькал, но всё равно бойцы Коменданта держали сектор под прицелами. Я решил, что лучше держать ещё и спину, и решил совсем не зря. Не успел я оглядеть и пары проёмов, как в одном из них мне почудилось движение, я выстрелил, почти не думая. СВД тявкнула, в плечо ударила отдача, а в прицел я видел летящий комок слизи. Машинально дернувшись, я выпал из машины, а Типуну, который находился рядом за пулемётом, повезло меньше. Он как раз поворачивал пулемёт в сторону моего здания, как плевок твари пришёлся ему ровно на руки, сжимающие цевьё Печенега. Ни криков, ни стонов, просто «чвяк» и всё. Тот начал судорожно вытягивать руки из перчаток. Клейкая и вязкая масса шипела и подёргивалась словно желе, но активных вредоносных эффектов, кроме клеящих, не проявляла
Я сначала даже не понял, что он делает, лишь после когда он показал мне, во что превратились перчатки с пулемётом, я осознал как работает слизь, но я явно забегаю вперёд. Меня опять накрыло, прямо как тогда, в голове раздался шорох, потом ещё один, в секунду шорохи перешли в плавное мерное гудение, которое перекрывало звуки выстрелов. Народ активно начал работать по второму строению. В том гудении я смог отчётливо слышать, как за перегородкой на пару этажей выше снуёт несколько тварей. Зрение обострилось, дыхание, сбитое страхом, выровнялось, время, как в дешёвом блокбастере замедлило ход. Я хорошо видел в тёмной дымке пороховых газов, и начинающегося тумана, как харкуны, опираясь на оконные рамы своими когтистыми лапами, смотрят на нас сверху. Вдох-выдох, и я посылаю три пули в морды этих странных мутантов. Поворот на сто восемьдесят, и ещё четыре дикобраза получают пули калибра семь шестьдесят два, Последний хотел убежать, я видел, как поджав свой рудиментарный хвост, он пятиться и разворачивается от окна, но и он получили в загривок свинцовую пилюлю. И всё, тишина, в глазах немного померкло, гул в голове стих, руки начали немного потряхивать от адреналина.
…Что сейчас было?…
«Я немного помог»
…Эм.. спасибо, но как?…
«Человек по своей природе может побольше, чем пользуется, лучше видеть, лучше слышать, быстрее бежать, сильнее бить, и тому подобное. Только он этим почти не пользуется, критический механизм включается в экстренных ситуациях, либо случайно, либо когда человек испытывает сильнейшее эмоциональное потрясение. Короче, при стимуляции подсознание открывает скрытые резервы человеческого тела, и подстёгивает нервную систему…»
…А так как я не совсем псих, и имею возможность говорить с подсознанием напрямую…
«Я в свою очередь могу давать тебе возможности на ступеньку повыше, среднестатистических сапиенсов»
…Не знаю, гордится или застрелиться…
«Лучше присесть, сейчас накатит, резервы резервами, но чтобы их использовать, нужен хороший отдых»
…Спасибо Шиза…
Звуки выстрелов ударили по ушам, как горный поток. Народ всё ещё жёг патроны по окнам, но уже как-то вяло, скорее на угад. Бой был окончен.
Через некоторое время, Комендант отрядил нескольких людей, прочесать этажи и добить всё, что шевелится. Все остальные были заняты подсчётом ущерба от небольшой стычки. Типун поманил меня пальцем и показал на пулемёт, загаженный слизью. От него исходил небольшой дымок и едкий запах.
-Смотри, перчаток уже нет, растворило, жгучая вещь, за день два и от пулемёта ни чего не оставит, и очистить проблематично, очень. – Он подошёл к добитой Амурским собаке и продолжил. – Смотри, какая прелесть, пока варежку не откроет, и не скажешь, что кровожадный монстр. – В глазах у него на миг потемнело. В порыве, он пнул издохшую тварь, по рёбрам. – Сволочи. Снайперишь классно, где стрелять научился, в чем секрет?
-Вот тут секрет. – Улыбнувшись, сказал я, постучав пальцами по виску. Накатила усталость, резко как у отпущенной струны, тело потеряло напряжение. Я чуть не упал, хорошо рядом был Тип, помог сесть.
-Ты в порядке? – Я просто кивнул, видимо видок был у меня не настолько убитый, так что он просто отошёл, кинув на последок. – Ладно, обтекай, пойду с машинами посмотрю что.
Закипела работа, забегали, заголосили люди. А моё сознание подкидывало пищу для ума, пока я смотрел, как проседает, метал под едкой слизью.
…Мда, а если бы мне в лицо этот ком прилетел?…
Я решил отбросить эту мысль, лучше займусь осмотром. Четыре из пяти машин, пострадали только внешне. Бойцы, раздобыв тряпки и арматуру, быстро счищали вязкие комья с кузовов. А вот головной машине повезло меньше, оба колеса встряли в едкую жёлтую массу, одно колесо удалось вытащить, а второе наглухо увязло в слизи. Но механики быстро открутили винты, поставили запаску и пошли колдовать над другим колесом. Протектор слез, в покрышках наметились небольшие прорехи. По уму стоило бы конечно поставить другую запаску, но учёный люд рассудил иначе. Из ящиков с инструментами они достали небольшие кирпичики, обёрнутые целлофаном, они очень напоминали взрывчатку. Но это оказался банальнейший «пластилин». «Пластилин» это артефакт, кто не в курсе, часто используется бродягами в бытовых мелочах и ремонте. Артефакт этот на ощупь мягкий, податливый, но стоит его хорошенько размять и прилепить на какую-нибудь поверхность, как он начинает, стремительно мимикрировать. Через несколько минут его почти не отличить от поверхности, на которую его приклеили, через пару часов, это уже абсолютно идентичный кусок поверхности. Им хорошо заделывать дыры в бронниках, прохудившуюся крышу и так далее. Единственное что, живую органику, да благородные металлы не воспроизводит, хотя с серебром можно попробовать, но артефакт куда ценнее его.
Даня что-то перетирал с Амурским, Тип прикрикивал на бродяг очищающих машины, из зданий раздалось пару негромких взрывов. Наверное, харкуны норы прорыли, или даже сообщения между домами, вот и зашли в спину, когда из АГСов ударили.
Я пытался наложить обрывки воспоминаний на новые реалии бытия. Увидеть картинку, которая радовала раньше, а видел перед собой, серые невзрачные постройки, бывшие когда-то жилыми массивами, окна, пострадавшие от взрывов автоматического гранатомёта АГС-17 «Пламя», разорванные тушки собак-дикобразов, военные машины и пулемёт, догнивающий свои последние дни.
…Чужим он стал для меня…
«Пулемёт?»
…Город…
«Серьёзно, несколько лет вдали от дома и уже чужим?»
…Ну может и не совсем чужим, но иным каким-то, нет того ажиотажа с которым я проходил по новым улицам, нет былых красот…
«Ещё бы, если ты не в курсе, скажу по секрету, апокалипсис был»
…Ты не понимаешь, я имел в виду…
«Да всё я понимаю, просто город изменился, изменился ты, и ещё открою маленький секрет, город без людей, как дерево без кроны, печальный, спящий, почти мёртвый, не красоты архитектуры же тебя восхищали в бесконечных командировках и прогулках по городу. Люди, вот что нам нравилось, приветливые, улыбчивые, беззаботные»
…Да, наверно…
«Всё меняется, многие боятся этих перемен, но порой с ними приходится мириться или преодолевать, но перемены, это всегда шаг вперёд, шаг в будущее, иногда они, то, что нужно людям, что бы изменится. И я даже не открываю тебе истину, у нас одна голова на двоих, я всего лишь озвучил то, о чём ты и так думаешь»
…Не в бровь, а в глаз…
«Откинь сомнения, и ты увидишь, для чего стоит сделать этот шаг, выживание, люди, признание, слава»
…Меня это больше не интересует…
«Знаю, это лишь косвенно, главное, скажи себе сам, без моей помощи»
Я кивнул, Шиза была права. Сильные перемены взбаламутили устои человечества, дали хорошего пинка под зад. Сумеем ли мы, оправится от него? Возможно. Хочу ли я быть в числе тех, кто сделает первый шаг? Да, но не один, и только рука об руку с ней.
Самое интересно, что после внутреннего диалога, и позже, монолога мне стало легче, факт. Чертовски приятно иметь такого собеседника, который сможет вытянуть тебя из болота.
Машины были уже на ходу, привал решили устроить только на подъездах к объекту НИИ. Взревели дизельные и бензиновые движки. Народ погрузился на машины, и мы двинули дальше. На наш джип примостырили пулемёт, снятый с БТРа. За скоротечный бой пострадали лишь машины, пулемёт, и один очень ушлый мужик, которого остальные называли Жмотом. Этот кадр решил у одной из мёртвых тварей вырвать клык, так сказать на память, а мутант, видимо не до конца осознавший свою смерть, в последней конвульсивной судороге, мазнул слюнявым языком по его руке. Кожа слезла пластом, обнажив мышцы, но большого ущерба от снятия верхней часть эпидермиса не было, только гордость жадного бродяги основательно пострадала.
Ночной Петербург наполняли самые разные звуки, от посредственного стрекотания сверчков переростков, до леденящих душу рыков и воев. Поначалу мы не обращали особого внимания на вой собак, до той поры, пока не стало ясно, они двигаются параллельным курсом с нами.
Стая вела нас уже час, и по характерному завыванию, было ясно, что концерт только начался, музыканты не просто прибывали, а целенаправленно гнали нас. Вот только любопытно куда. Приближался момент, когда нам придётся свернуть с накатанной колеи и пересечь один из единственных оставшихся мостов, а для этого придётся не только сбросить скорость, почти до нуля, но и свернуть на дорогу, по которой бежали мутировавшие твари.
А тем временем, туман, спускающийся на останки города, всё густел, без мощных прожекторов, установленных на БТРах, двигаться стало весьма проблематично. Бродяги свое дело знали, и отрабатывали, ещё не заплаченный, кстати говоря, гонорар, по полной программе.
Мы выехали на широкую улицу, где приняли решение установить круговую оборону, собаки нас преследовали давно, пусть и держались в стороне, и мы не питали иллюзий на счёт их участи. В последние метры до площади мы прибавили скорости, этим манёвром удалось выкроить немного времени.
Собаки выскочили сразу из трёх переулков, чёрно-серым потоком, и вёл их Баскервиль. Он хорошо выделялся на фоне своей свиты. Крепко поджарое тело, длинные клыки в зубастой пасти блеснули в свете прожекторов, алеющий красным, единственный глаз. Были и подобные ему в стае, но и они не имели такого размера.
Собаки с ходу не атаковали, позволяя оценить их количество, а было их столько, что очко заиграло даже у парней стоящих за АГСами. Все ждали отмашки, все находились в предельном напряжении, что бродяги, что псы. Бойцы посекундно вытирали пот, застилающий глаза, псы охаживали себя куцыми, по крысиному, голыми хвостами, клацали зубами, в какой-то момент напряжение накалилось до бела, и кто-то не выдержал.
В полной тишине одиночный выстрел раздался на удивление тихо, пространство лопнуло, словно мыльный пузырь, и время смазалось, белые ходят первыми. Вот падает застреленный пес, вожак, будто только этого и ждал, протяжно завыл, так что в глазах помутилось. Но это был не удар по мозгам, просто туман опустился на центр площади, густым потоком. Вмиг все цели пропали из поля зрения, вожак ещё выл, а Комендант отдал короткий приказ. Огонь.
Оглушительный вой вожака показался комариным писком, по сравнению с канонадой, раздавшейся секундой позже приказа. Туман пришёл в движение, первые ряды живой силы противника были смяты беспрерывным огнём, но были и те, кто прорывался, и их было много, тогда уже начинали работать автоматчики. Тёмношкурые тела сновали совсем близко от заграждения, но прорвать оборону не могли. Пока не могли.
Собаки закружили хоровод вокруг нашего импровизированного укрепления. Тела мутантов кровавым ковром ложились на разбитую брусчатку, а по их же телам уже неслись их братья. От пороховых газов слезились глаза, в ушах кроме звона я уже ни черта не слышал, я лишь пытался уследить за красным огоньком в тумане, и видимо не я один. Садист, гранатомётчик, что стоял на ближайшем ко мне БТРе, неустанно водил стволом за, хорошо выделяющемся на общем смазано белом фоне, глазом Баскервиля. Расчёт был прост, убить вожака, стая потеряет лидера, разбежится, здесь так много шума.
…Да убить вожака, вон он, красный глаз мелькает в тумане, убить, и все разбегутся, иначе будет много крови, много смерти, много… мяса…
«Это не твои мысли»
…Что? Но вожак?…
«Ты смотришь в спину друга, тебя взяли под контроль»
…Что? Но нет вот же…
Я встряхнул головой и понял, я действительно целился в спину Даньки, и если у меня есть полезный захребетник, то его нет у…. Додумать я не успел, сорвавшись с места, я полез на БТР, если граната взорвётся в оборонительном бруствере, то нам всем хана со знаком качества. Я ухватил Садиста за плечо в последний момент, ствол гранатомёта дернулся, и граната ушла в сторону шевелящегося тумана. Близко, очень близко к нам взорвалась, осколками посекло пару человек, но не смертельно, многое ушло в БТР, остаток отстреленного боеприпаса накрыл свору, что хотела прорвать левый фланг, с той стороны, раздался жалобный многоголосый скулёж. Нужно было доделать делать начатое, гамбит искусного противника блин, тоже мне Каспаров. Садиста пришлось отправить в краткосрочный отпуск, как же мне повезло, что этого никто не видел, боюсь, я бы огрёб гораздо больше проблем, чем я имею на данный момент. Я сменил ленту на гранатомёте и встал за прицел. Пристально следить за мечущимся в тумане зрачком я больше не стал, хотя мысли вожака стаи и добивали до меня.
…Вокруг полно врагов…
И звук, хлёсткой пощечины отрезвлял на короткий срок, и я снова мог сосредоточиться. Бойцы стреляли самозабвенно, вбивая тупые морды в землю. Лучше стрелять на упреждение, так хоть больше шансов будет попасть. Но, ничего не помогало, Баскервиль для своих размеров, очень шустро изворачивался и реагировал на мои выстрелы.
…Эта псина что, видит моими глазами что ли?…
«Похоже на то»
Отстреляв ленту гранат, я почти сдался, а уголёк зрачка из тумана, всё таращился на меня. Ситуация была патовой, он не мог взять меня, я не мог достать его, оставалось только надеяться, что бойцы бывшего коменданта Крепости продержаться и перевесят планку весов в свою сторону. Как, оказалось, надеялся я зря.
У некоторых начинали глохнуть автоматы от беспрерывной стрельбы, заедать затворы, или просто перекашивать патрон, «калаши» которыми в основном были вооружены бродяги, были автоматами хорошими, просто замечательными, я бы сказал. Но у всего был предел, кто-то яростно пытался передёргивать заевший патрон, кто умнее, просто пристёгивал к стволу штык ножи, а кому просто не повезло, встречались с живыми капканами нос к носу с заевшим автоматом, но в последний момент, всё же смогшим вырвать из-за пояса любимое лезвие или пистолет. В кризисных ситуациях, хомо сапиенс умеет быстро соображать, и я тому прямой пример. Появился план.
…Говоришь, видит всё-то же что и я…
Я не глядя, достал из разгрузки гранату, с заранее отведёнными усиками, дёрнул кольцом о тактический крючок и кинул гостинец, с расчётом, что бы он приземлился в нескольких мерах левее от Баскервиля, и тут же сдёрнул винтовку с плеча, ведя стволом, справа налево, выцеливая красный уголёк глаза. Может быть пес, что-то и понял, но было уже слишком поздно. Он дёрнулся в нужную мне сторону. Шах и мат, сучара, злорадствовал я не долго. Грянул взрыв. И только тогда я понял, когда летел в воздухе с броневика, что в моём гениальнейшем плане было полной лажей. Вместо наступательной, я кинул оборонительную гранату, и получил всё-таки осколком.
…В который раз я за последние несколько дней я ударюсь головой? С моим везением, я уверен, что приземлюсь, в лучшем случае не мягко…
«Судьба может такая, злой рок»
…Ладно, не имеет уже значения, по крайней мере, я достал вожака, переиграл, на его же поле. Интересно, почему боли нет. И полёт такой долгий…
Перед глазами промелькнул кувырком мир, и наступила вспышка боли, за которой наступила темнота.
Комментарии