На полдороги Профессор остановился. Подперев согнутой рукой подбородок, он пристально взглянул на Боярда.
-Хотя, молодой человек, люди с вашими навыками везде на вес золота, может Вас, не стоит, э…, разбирать. – Станислав Францевич мило улыбнулся. – Вот, если перестанете на меня таращиться, этакой, коброй, перед броском, замолвлю за Вас словечко! Хотите?
Старик оторвал взгляд, от ледяного взора Воина, и оглядел неподвижный отряд.
Командир смотрел с тоской и грустью, конечно, предательство! Что в жизни бывает больнее!? Джокул взирал на профессора с расчётливой злостью, вроде как, подожди, дай только добраться до твоего горла. Глаза Эксарта выражали равнодушие, говоря, что самое подлое животное на Земле, это человек и не стоит удивляться самым гадким его поступкам. Забавно поблёскивал сердитый взгляд Скима. Учёный даже пожалел, что человечек парализован и не может повернуться к товарищам и крикнуть, что-то типа: «Словами – я же говорил, тут не обойдёшься, вы все мне должны!».
-Вы знаете, Друзья мои, а с вами было весело. – Заговорил Станислав Францевич. – Не то, что эти мешки с мясом, там на поезде. Мне даже жаль. Да, да! Искренне жаль! Ну да ладно, не оставаться же, из-за бесполезной сентиментальности, без премиальных. ХА-ХА! – Профессор отвернул лацкан пиджака, за которым блеснул металлом, не большой кругляш, видимо проверял работу маячка. Затем опять посмотрел на Воина. – Нет! Ну, Дорогой мой! Ну, это же просто невозможно, такой взгляд терпеть, всё-таки, я Вас, в сторону отверну. — Он шагнул к недвижимому бойцу и с кряхтением перевернул его на бок.
-Ждём ребятки! Недолго осталось! – Задорно произнёс профессор.
Воин много сил потратил, что бы вложить во взгляд мощнейший заряд мёрзлого презрения. Теперь, лёжа на боку, Боярд радовался. Его глаза наполнились другим выражением. Первая часть плана выполнена, а то не хватало ещё захлебнуться. Воин смежил веки, отключаясь от мира и уходя глубоко в себя….
…Время и место действия неизвестны.
Фаза инсталляции. Круг – номер четыре.
Он уже много раз пожалел о своём выборе. Можно было стать кем угодно. Профессий не счесть. Но призвание…. Многие старейшины, поговорив с ним, рекомендовали это занятие. Строго говоря, это не занятие и не специальность, это Путь, по которому предстояло пойти. И он ещё даже не ступил на предначертанную стезю. Шёл, только четвёртый этап подготовки. Однако юноша преодолел уже три рубежа, что говорило о многом. Простому подростку до таких высот не доползти. Призвание – есть призвание. Каждый раз, ступая на очередной круг, он раскаивался в произнесённой когда-то клятве, но преодолев черту, загорался непрошибаемой верой в себя и желанием продолжать. Юноша многого не понимал. Воин. Звучит гордо! Воин от слова война. Воин должен воевать, а не тратить время на никчемные, как он думал, испытания, в которых даже не пахло ратным делом и уж тем более оружием. За годы интенсивных физических тренировок юноша даже краем глаза не увидел оружия. Хотя казалось бы! Как, например, учить плотника, пряча от него, молоток и стамеску, как подготовить парикмахера, в упор не видевшего расчёски и ножниц!? Тренировки для развития тела – это понятно, хорошо, так и должно быть, а вот другое, эти Круги, дикие экзамены. Но старшие говорили: «Самая нелёгкая победа – победа над собой! Ты не сможешь победить другого, прежде чем, не победишь себя!». Раз старшие говорили, так и есть. Уважение и вера в старших – беспрекословный постулат! Тут с ним жили. Юноше приходилось изыскивать те крохи терпения, что остались, собирать волю в кулак и идти дальше.
Конец ноября, слабый мороз. Лес без листвы. Серая муть рано наступившей ночи не ослепляла, а давала возможность вдосталь налюбоваться беснующейся непогодой. Маленькая опушка. Видно сторожку, в оконце огонёк, напоминающий юноше, что он ещё не умер, но остальное…. Ветер. Ветер, гнущий лысые кроны, играя на них, как пьяный музыкант на расстроенной гитаре. Ветер, воющий в ушах, кричащий о том, кто в данный момент господин. Холод. Вначале жгучий, а теперь обдирающий мясо с костей. Холщовая рубаха, холщовые штаны, на голое тело, выглядели скорее насмешкой на одежду. Босые ноги скрючились от холода. Вся сущность юноши вопила – беги, беги без оглядки, спасай свою жизнь. Но старшие сказали ждать здесь, в таком виде, и в это время. Он ждал. Мысли. Мысли о нелепости ситуации сменились злобой на тупых учителей. Чему, спрашивается, полезному можно научить, таким образом. Злость сменилась горькой обидой. Он старался, продирался к цели. Выполнял всё, что ему говорили. И за это его бросили. Почему-то оставили замерзать. Есть множество других, честных способов лишить жизни. Почему с ним поступили так!? За что!? За обидой приползло безразличие. Он понял, отсюда не уйти. Дальше смерть. Он ждал её как избавления. Мысли покинули голову. Мыслям больше нечего было делать там. Осталась боль. Боль затмила всё! Ну где же смерть? Только глубоко внутри, где-то под упрямым, не смотря ни на что, продолжающим биться сердцем, метался и пульсировал красный сгусток животной ипостаси юноши, не желающий сдаваться.
Скрип, покосившейся двери сторожки, утонул в порыве ветра. Полоска слабого света выхватила у мрака фрагмент бешенного вальса мёртвых листьев, фонтанирующего на земле. Фигура, возникшая в проёме, поражала статностью. Могучий торс покрывала только просторная рубаха, штаны, босые ноги, всё. Будто следующий сумасшедший, решил присоединиться к уже умирающему. Короткие волосы человека не желали гнуться настырному ветру, они, как и тёплая улыбка, мелькнувшая на губах, говорили всему вокруг – а не пошли бы вы!
Заметив согнутый в три погибели силуэт, человек твёрдо, шагнул в том направлении.
-Лёшка, сучий сын! Дождался, таки! Ну, так молоток!
Голос учителя показался бредом принесённым с того света. Рефлекторно дрогнули покрывала век, попытались поползти вверх, почти получилось. Однако густая влага подмороженных слёз лишала возможности видеть. Угадывалось только светлое пятно.
-Говорю, таки дождался!? – Раздалось уже совсем рядом, как ни странно втаскивая исчезнувшее сознание, обратно в голову.
-Д-д-д-а-а-а. – Сумел процедить юноша, сквозь сжатые до хруста зубы.
-Тогда приступим к уроку. – Невозмутимость, с которой была произнесена эта фраза, в данных обстоятельствах, откровенно попахивала неадекватностью. Так думал ученик. Но он думал! Способность мыслить вернулась к нему, значит не всё не правильно. Еле гнущимися руками, Алексей протёр глаза, ясно увидев перед собой человека. Тот усаживался напротив, просто на землю и невероятно, но одет был так же, как ученик.
На плечи легли две тяжёлые ладони, от них сразу пошло тепло. Пристальный взгляд всматривался прямо в мозг.
-Замёрз? Это нормально. – Спокойные, уверенные слова лились в уши, выметая от туда свист ветра. – Смотри на меня и слушай внимательно!
Юноша насколько раз судорожно кивнул.
-Забудь кто ты! Забудь где ты! Есть твой мозг, главный в твоём теле, остального не существует! – Затмевающая всё окружающее твёрдость знакомого голоса, странным образом манила к себе, заставляя сосредоточиться лишь на нём. Возможно, какой-то приём, скорее всего гипноз, думал Алексей, радуясь прояснившимся мыслям. – Уяснил? – Продолжал учитель. – Так. Теперь представь своё сердце! Это не сердце зайчишки, спрятавшегося в нору от непогоды, это мощный, горячий мотор! Представил!? – Он улыбнулся уголками губ, заметив, происходящие в ученике изменения. – Хорошо! Теперь заставь свой мотор работать! Слегка расширь сосуды, чтобы не потерять сознание из-за давления! Вот! Отлично! – Похвалил преподаватель, увидев порозовевшие щёки юноши.
Алексей старался, как мог. Надо признать старания, давали результат. Холод, из обдирающего кости чудовища, превратился в пощипывающее кожу насекомое. К конечностям возвращалась чувствительность, вместе с подвижностью. В груди, огнём пылало сердце, посылая телу всё новые волны тепла.
Через несколько минут, вновь заговорил учитель, прерывая детскую радость ученика, готовую выплеснуться в щенячий восторг.
-Молодец! Но это ещё не победа. Теперь, не спеша поднимаемся. – Он слегка помог юноше. – Так. Начинаем двигаться. – Учитель развёл руки в стороны. – Повторяй за мной. Про мозг не забыл?
Алексей бодро покачал головой.
-Это наш парень! – Похвалил мужчина. – Сгибаешь пальцы рук в кулаки! Далее, даешь команду мозгу напрячь поочерёдно мышцы рук, плеч, груди, живота и катишь волну к ногам! Потом повторяешь упражнение в обратном порядке. Смотри!
Юноша зачарованно наблюдал за вспухающими под рубахой учителя буграми, плавно перетекающими от кистей рук к плечам. Демонстрация возможностей тела походила на фокус.
-Повтори! – Потребовал старший.
Алексей замер, чуть подняв подбородок и прикрыв глаза, пытаясь повторить упражнение.
-Вот и отлично! – Произнёс учитель. – Теперь обратно! Так! Молоток!
Получается! Получается! Алексей внутренне пищал от восторга наполнявшего тело, придававшего юноше ещё больше тепла.
Некоторое время спустя, преподаватель и ученик неспешно прогуливались по опушке. На разгорячённом лице юноши светилась широкая улыбка. Молодое тело пылало огнём. Немилосердно трепещущая на ветру рубаха, воспринималась теперь, как не нужная тряпка, мешающая организму дышать. Босые ступни безжалостно жгли зарождающийся снежный покров.
Старший, заканчивая урок, давал устные пояснения.
-В голове всё, Лёшка, запомни! – Юноша задорно кивал. – Да не сияй ты так, дурашка! – Учитель ласково потрепал молодого по растрёпанным вихрам. – Хотя, конечно, имеешь право, всё-таки – победа. Но тебе ещё, ой сколько предстоит! Не подведи! – Старший строго взглянул на ученика. – Уясни! Холод – враг, но с ним успешно можно бороться. Ты вот, чуть концы-то не отбросил, теперь жаром пышешь, как печка! То-то же!
Ветер притих, перебравшись в кроны деревьев. На опушку повалил снег. Обречённые хлопья распадались на капли, не успев опуститься на Лёшкину голову.
-Понял теперь-то, отрок? Почему с собой бороться важнее? Сегодня ты победил холод, но не он был твоим врагом, а сам ты! – Перейдя на серьёзный тон, учитель продолжал напутствие. – Есть температуры смертельные для человека, попал туда и всё! Пиши, пропало! А ты теперь и там побороться сможешь! Зима долгая идёт! Тренируйся как мы с тобой сегодня, каждый день! Понял?
-Ага! – Алексей преданно смотрел на старшего.
-Всё! Марш в казарму! Подъём скоро!
-Спасибо учитель! – Сбивчиво пробормотал юноша, направляясь в чащу. Он степенно вышагивал, подавляя желание припустить бегом, так переполняли его чувства.
-Лёшка! – Донесся до него окрик уже исчезнувшего из виду учителя.
-Да Старший! – Алексей развернулся на голос, весь обращаясь в слух.
-Ректору передашь, что прошёл четвёртый круг. Пусть следующий готовят. – Почти скрадываемые снегопадом звуки слов старшего, прозвучали музыкой.
Алексей бодро зашагал к посёлку. Уже у самых ворот, он, не выдержав, сорвал с себя рубаху, перекинув её через плечо, скрытно косясь на замерших часовых и на тёмные окна построек. Ему тайно хотелось, что бы как можно больше людей увидели его, по пояс голого в этакое-то ненастье.
…Время и место действия неизвестны.
Фаза инсталляции. Круг – номер пять.
…Весна. Казарма. Минуты редкого послеобеденного затишья. Алексей, привалившись к стене, через окно наблюдал за игрой ярких красок просыпающейся природы. Солнце отражалось от цветущих растений, зелёный перламутр травы, слегка клонясь под порывами ветерка мягко меня оттенки. Пейзаж дышал умиротворением. Глаза юноши мимо воли стали слипаться.
-Лёшка! – Крик дневального, как всегда призванный выдирать человека из мира грёз, с эхом прокатился по полупустому помещению. – Давай, семнадцатый класс, ждут тебя! – Более тихо добавил дежурный, заметив, что Алексей встрепенулся и внимательно слушает.
Семнадцатая аудитория, как и всегда, использовалась преподавателями для уроков по естествознанию. И сейчас, тихо постучав и услышав в ответ вежливое: «Да! Да!», Алексей не удивился развешенным по стенам класса плакатам, в цвете изображающих странных насекомых, ящериц, змей, тусклых грибов и ярких растений.
Учёного вида преподаватель, мужчина в годах, почти с лаской смотрел на юношу.
-Рад приветствовать Вас на пятом круге, юноша! Проходите, присаживайтесь! Вот сюда, поближе! – Старший указывал рукой на первую парту.
Это что, испытание такое, что ли? Насмешливо думал Лёшка, аккуратно усаживаясь за парту. Даже как-то не вериться. Подумаешь! Экзамен называется. То ли дело прошлый. Ну, круг, так круг, может он просто лёгкий, может и такие бывают. Но мало ли. Нужно быть начеку.
Внутренне подобравшись, Алексей приготовился внимательно слушать.
Следующие, минут сорок, преподаватель увлечённо рассказывал про яды, отравления и всё что с ними связанно. Юноша, являя собой образец внимания, всё же умудрялся мысленно, уноситься далеко из пыльной аудитории, туда на весенний простор, где царила весна.
-На этом теоретический курс окончен, Алексей! – Преподаватель завозился, пряча учебники и тетради в стол.
-И что!? И всё!? – Разочарованно протянул ученик. Он-то, ожидал какого-нибудь подвоха. Ну, впрочем, хорошо! Лёгкий круг! Лёшка, обрадовавшись, засобирался на выход. – Я могу идти, Старший? – Вежливо произнёс он.
-Погоди-ка! Ты из моих, самых внимательных слушателей! – Пряча желчную ухмылку, преподаватель порылся в столе, извлекая от туда, пакет с чаем, сахар в вазочке, чашки и ложечки. – За это я тебя напою этим чудесным напитком! Небось, в столовой-то у себя, всякую гадость пьёте. – Учитель включил наполненный водой чайник.
Через минуту, по аудитории поплыл чудный аромат. Действительно, думал Лёшка, совсем не как в столовой, принимая из рук старшего раскалённую чашку. И вкус, ух-ты! Пригубив напиток и подув на содержимое, ученик сделал ещё глоток. Возникшее в желудке покалывание, вызвало лёгкую досаду, надо же, как не вовремя. Внезапно наступившие спазмы, заставили Алексея отставить чашку и согнуться пополам. Пришедшие следом дурнота и помутнение в глазах, сбросили юношу на пол. Боль во всём теле переросла в нестерпимую, конвульсии усиливались принуждая тело ученика содрогаться в припадках.
Что со мной!? Истерично размышлял напуганный юноша. Что же произошло!?
Точки над «и», поставил монотонно-равнодушный голос учителя.
-Сейчас, в тебе находится яд, который ты выпил с чаем, кстати, благодарю за доверчивость! – Старший склонился над лежащим Алексеем. В отведённой за спину руке, он нервно катал заряженный противоядием шприц. – Если ты внимательно слушал лекцию, то поймёшь и характер, и природу отравления. Но! По большому счёту, это не важно. Добавлю! У тебя минут семь – десять, потом произойдут необратимые последствия. Вспомни прошлый круг, мозг главный! Подчини ему печень, заставь её работать активнее! Это не пройдёт без последствий, но ты сможешь выжить. Заставь кровь гнать гадость к желудку и всасывай в него, а не наоборот. Обильная рвота подарит тебе шанс.- Учитель замолчал, хмуро покачал головой, с сожалением глядя на всё реже сокращающееся тело ученика. Отбросив последние сомнения, он приблизил шприц к руке юноши, готовясь сделать инъекцию. Но вдруг, веки на посиневшем лице дрогнули, открывая наполненные решимостью глаза. Старший, с глубоким вздохом облегчения спрятал шприц….
…Боярда вывернуло практически на изнанку, вместе с тем он с удовлетворением заметил свою руку, неуверенно ползущую к лицу, что бы вытереть губы.
-Что!? Почему!? Да как такое возможно!? – Лепетал за спиной Станислав Францевич.
Медленно повернув голову, Воин неуверенно поднялся на ноги и не твёрдой походкой двинулся в сторону пятящегося профессора.
-Я не понимаю! Нет! Погодите! Постойте! Но этого просто не может быть! – Учёный споткнулся о вещи отряда, нелепо плюхнулся на задницу и продолжая отступать уже на пятой точке. Пошарив дрожащими руками, он схватил первый попавшийся ствол, направляя его в сторону приближающегося Воина. Лихорадочно нажав на спусковой крючок, и не услышав выстрела, Станислав Францевич совсем растерялся и сник.
Не твёрдо бредущий к профессору Боярд, то и дело взмахивающий ватным руками, пытаясь сохранить равновесие, всё ровно выглядел ужасающе, особенно взгляд. Первым делом он резким, не смотря на своё состояние, движением, вырвал винтовку из рук учёного.
-Вот тебе и железяки-стрелялки. Тварь! – Заплетающимся языком начал Воин. – Такой грамотный, а стрелять не научился. С предохранителя снимать надо, Профэссор! – С этими словами он ткнул прикладом в челюсть старика. Тот мешком повалился на бок. Не теряя времени, Боярд извлёк из кармана, потерявшего сознание Станислава Францевича, таблетки нейтрализатора. Одну забросил в рот и отхлебнув из снятой с пояса фляги, уже увереннее направился в сторону обездвиженных бойцов.
Спустя полчаса отряд активно ворочался. Люди резко дёргали руками, ногами, возвращая им подвижность и стряхивая остатки действия яда. В полном молчании слышались кряхтение и тихие стоны.
-Пропидор! – Первым высказался Джокул, поглядывая на заботливо связанного и тихо хныкающего профессора.
-А я же…. – Начал Ским.
-А ты вообще заткнись! – Перебил разошедшийся Санька. – Не мог толком рассказать!
Человечек вымученно улыбнулся, вращая затекшей шеей.
-С ним всё понятно! – Николай поднялся, сразу же проверяя оружие. – Нам что делать, он вроде вызвал кого-то!
-Засада! – Как само собой разумеющееся произнёс Боярд. Вновь ставший самим собой, твёрдым, уверенным, стремительным.
-Я даже не подозреваю, кто будет валяться возле профессора, прикидываясь парализованным идиотом! – Ворчал Ским поднимаясь.
Непродолжительные смешки закончились совещанием отряда.
Рассвело. Времени оставалось мало. Бойцы рассосались в округе, занимая позиции. Продолжающий ворчать Ским, укладывался рядом с учёным.
…Это же время. Место неизвестно.
…Полумрак комнаты разбавлялся мерцанием мониторов, во множестве висевших и стоявших повсюду. Тишину нарушало шуршание кулеров охлаждения да мерное посапывание двоих присутствующих здесь молодых людей, разбитного вида. Они мирно дрыхли, уронив головы в пёстрых банданах, на клавиатуры компьютеров, не смотря на то, что мониторы перед ними ритмично мигали красным, а из наушников, небрежно валяющихся рядом, доносился не громкий, но противный писк тревожного зуммера.
Один из парней вскинулся, резким движение потёр глаза, бегло взглянул на мониторы, накинул на голову наушники и сноровисто защёлкал клавишами. Через секунду, он дал сильного подзатыльника спящему рядом товарищу.
-Просыпайся придурок! У нас маяк сработал! Дрыхнешь сука!
-Где!? – Подскочил второй, тоже напяливая наушники и мгновенно включаясь в работу.
-От профессора! В пустыне группу вел! Предположительно доноры!
-Давно!?
-Два часа, тридцать семь минут назад! – Кричал первый. – Вечность! Хана нам! Вот ты урод чёртов!
-Хана нам! – Крикнул второй, не отрывая порхающих над клавиатурой пальцев. – А чё это я урод!? Сам гандон! Дежурный называется!
-Это ты гандон и пидор! Говорил же – третья лишняя! Хана нам!
-Третья!? – Удивился второй. – А я думал пятая! Сам ты пидор! А там ещё осталось?
-Осталось! – Улыбнулся первый, на секунду отрываясь от клавиш. – Я спрятал! Не дай бог шеф найдёт! Но пидор, всё-таки ты!
-Хорошо! – Второй порадовался наличию спиртного. – Ты и есть педрилло! Что у нас там!?
-Где придурок!?
-В пустыне! Где же ещё!? Сам придурок!
-Сейчас! – Первый набрал определённую комбинацию. – Отряд есть! Но их посылать жесть! Сначала разведка нужна! Гондон ты конченный!
-Глянем, глянем! Ага! – Просиял второй. – Четыре дрона, тип стрекоза! Вызывай дебил!
-Сам дебил! Пидор! Сам, какого хрена не щёлкнешь!?
-Да у тебя же приоритет, пидорас ты ненормальный!
-Точно! – Огорчился первый. – Поехали! Двадцать четвёртый – сдох, двадцать пятый – глухо, двадцать шестой – мороз, Двадцать седьмой…. Бл…дь! Всё! Тишина! Пи…дец дронам! Сам ты пидорас! Хана нам!
-Хана нам! Не падай на мороз, гандон! Стучи дальше!
Пальцы первого, с невероятной скоростью замелькали в воздухе, но напротив каждого из запрашиваемых беспилотников неизменно загоралась, мигающая красным надпись: «оффлайн».
-С-у-у-у-к-а-а-а-а! – Взвыл первый, устремив тревожно-обречённый взгляд на второго. – Хана нам! Чё делать то, пидорас, а?
-Шеруди дальше, бисек! Не останавливайся! Выбора нет! Хана нам!
Ещё более, остервенелые пассы первого над клавиатурой не увенчались успехом.
-Хана нам! – Он уронил голову на стол, чувствительно приложившись лбом. Затем повернул горящий возмущением взор на напарника. – А чё это я бисек!
В этот момент, одна из четырёх мигавших красным надпись, сменила цвет на весёлый зелёный и загорелась обнадёживающим: «онлайн».
-Двадцать седьмой! Родной ты мой! – На распев произнёс первый! – Хули теперь, гандурас!
-Тесты и полетели, педрило бисэчное! Ты что, все мозги пропил!?
-Ага, ага! – Засуетился первый, проводя серию предполётных тестов. Через несколько минут, беспилотник, снабжённый мощными камерами кругового обзора, с виду похожий на огромную стрекозу, бодро мчался по пеленгу маячка учёного.
Наблюдая однообразные пейзажи развалин, кое-где сменяющиеся выступающим в пески зелёным ковром, первый удовлетворённо закину руки за голову.
-Вроде порядок! Может, пронесёт! – Он тут же возмущённо уставился на товарища. – А чё это я бисек? Ты видел, что я с мужицюрами перчусь, а!? Гондонина! А у тебя губы как у вафлиста! Может, ты в рот берёшь!?
-Может и пронесёт! – Не обращая внимания на последующую тираду, отвечал второй. – Не, ну, я так к слову. А вообще-то, ты и в правду на бисек похож!
-Нихрена-ж себе! К слову! А ты похож на вафлика и на гандона!
-Заткнись! – Прошипел второй, кивая в сторону мониторов. – Смотри! Теперь давай помедленнее!
Первый, схватив джойстик управления дроном, резко снизил скорость.
-Посмотрим… Т-а-а-а-к! Что у нас тут? Развалины, засада, мать её! Профессор, дорогуша! Связанный! Да он в плену! Он стратил! Чё дальше? По протоколу?
-По протоколу! Без базара!
Стрекоза снизилась, плавно садясь на спину учёному, у неё между глаз выдвинулся телескопический инъектор. Молниеносный наклон головы дрона и в тело профессора был, впрыснут смертельный токсин. Маячёк, до этих пор требовательно мигающий вызовом, отключился. Профессор тихо скончался, даже не успев понять, что же произошло. Беспилотник взлетев, бесшумно отплыл к ближайшему укрытию.
-Готово! С дроном чего? – Поинтересовался первый.
-Не, тебе в натуре пить нельзя! Чего, чего? – Передразнил второй. – Чего и всегда! Потом выпьем за упокой.
-Угу. – Буркнул первый, не успевая ответить на колкость напарника.
Между тем, выполнившая свою задачу стрекоза, опустилась на землю в ближайших зарослях, раздался тихий хлопок, и дрона охватило яркое пламя, через миг, оставляя после себя лишь горстку пепла.
-Ну! – Широко улыбнулся первый. – Задача вроде как выполнена! А? Кто доложит министру?
-Ну конечно ты, гандон? – Отмахнулся второй.
-Ты смотри, какой ты вредный вафло! Я всю работу сделал, и я же иди на ковёр!
-Не будь педиком! Сходи! А я пока за пузырём смотаюсь.
-Так есть же! – Глаза первого загорелись. Опохмелиться сейчас, самое то!
-А я ещё за одной! – Второй просительно смотрел на напарника.
-Уболтал! – Первый протянул руку. – Запись!
Второй склонился над системником и извлёк диск.
-Держи! Удачи!
-Отмазались! – Улыбнулся первый, шагнув к двери.
-Отмазались! – Повторил второй, потянувшись за вчерашней, не допитой бутылкой.
Комментарии